1 Разбор полётов
Алексей Борзенко
В понедельник сразу после развода, комбат второго батальона и командир взвода этого же батальона лейтенант Новожилин были вызваны на ковёр к командиру полка.
Комбат предположил, что грозы не миновать:
- Из комендатуры пришло сообщение о твоём задержании в воскресенье. Что ты там натворил?
- Ничего я не натворил. Так, недоразумение.
- За одно недоразумение ты уже отсидел на гауптвахте в прошлом месяце.
- Я дважды на одни и те же грабли не наступаю.
- Посмотрим.
Зайдя в кабинет, представились. Присутствовали - комполка, начштаба, замполит, зампотех. Полковник, приветливо улыбаясь, предложил присаживаться:
- У нас совещание на тему - как я провёл лето. Пусть нам лейтенант расскажет, как он провёл лето, а именно последнее воскресенье лета 1972-го года от Рождества Христова.
Уловив в интонации полковника отеческую заботу о подчинённом, Славик обрадовался. У него отлегло от сердца. Тревожное ожидание грозы сменилось хладнокровным спокойствием:
- Всё лето я провёл на полигоне в Прудбое, а вчера, неожиданно, мне выпал редкий за последнее время выходной и я решил осуществить мечту моей студенческой юности, посетить ресторан "Маяк", что на берегу великой русской реки Волга. В студенческие годы я не мог себе этого позволить в виду скудности средств, а теперь, благодаря заботе государства о Советской Армии и удачному расположению планет, моя мечта осуществилась.
Полковник с любопытством разглядывал лейтенанта:
- Складно излагаете. Продолжайте.
- Вчера в 19-00 я подъехал к "Маяку" на такси в сопровождении трёх светских дам.
Присутствующие оживились:
- Откуда взялись светские дамы?
- Накануне, а именно в 18-30, я познакомился с ними у речпорта. У меня были к ним серьёзные намерения.
- Почему всего три светские дамы? У речпорта отирается гораздо больше светских дам для серьёзных намерений.
- Я выбрал всего трёх, чтобы не перегружать транспортное средство, не нарушать ПДД, не доставлять неудобства водителю.
- Зачем вы ехали на такси? От речпорта до "Маяка" метров сто.
- У дам высокие каблуки, а там сто метров в гору.
- Понятно, проявил заботу о женщинах. Остановитесь подробнее об употреблённых напитках.
- На четверых всего одна бутылка экстра брют.
- Недурно. Значит вы утверждаете, что были абсолютно трезвы?
- Так точно. Хоть за руль садись. У меня трезвость - норма жизни.
- Допустим. Что было дальше?
- Подкатили двое малолеток допризывного возраста и не соблюдая субординации, в оскорбительной форме предложили уступить им двух дам. Меня не устроило их предложение и я вынужден был пойти на силовое решение наших разногласий. Мы толком не успели ещё начать поединок, как появились гвардейцы кардинала и со всеми удобствами доставили гражданских в жёлтый дом, а меня в комендатуру, откуда через полчаса отпустили без предъявления каких либо обвинений.
Комбат возмутился:
- Житья нет от этих гвардейцев, второе задержание за месяц.
Его поддержал замполит:
- Весьма достойное для офицера поведение. Вступился за честь дамы.
Их поддержал зампотех:
- Танки во взводе лейтенанта Новожилина в прекрасном состоянии. Хоть завтра в бой.
Был недоволен только начштаба:
- Надо держать в Прудбое ваших мушкетёров. В городе от них одни неприятности.
Комбат готов был грудью закрыть амбразуру, защищая подчинённого:
- Во взводе лейтенанта Новожилина лучшие показатели по результатам предыдущей проверки.
Услышав о своих успехах в службе, Славик был приятно удивлён. Своих трёх подчинённых он практически не видел. В кадрированной части - через день под ремень и вдруг лучшие показатели.
Комбата снова поддержал замполит:
- Лейтенант Новожилин для политзанятий регулярно готовит сообщения по международным новостям.
Начштаба снова выразил неудовольствие:
- Лучше, чтобы он сам не попадал в местные новости.
Комполка был явно не на стороне начштаба, а с большинством. Славик уже открыл рот с предложением подать жалобу на областное управление МВД, как на столе комполка зазвонил телефон.
- Здравия желаю, товарищ генерал! Так точно, товарищ генерал! Уже разобрали товарищ генерал! Уже товарищ генерал! Предлагаете трое суток? А я уже объявил пять, товарищ генерал!
Комполка положил трубку и, с ехидной улыбкой на лице, развёл руками.
За дверью кабинета Славика поджидал лейтенант Полянский:
- Ну что, опять неудачное расположение планет в знаке зодиака?
- Когда планета входит в знак, чуждый для её качеств, её достоинства изменяются до неузнаваемости, что вызывает негативные поступки некоторых слабых духом личностей. После общения с нашим комполка, я разочаровался во всём человечестве..., на целый день. Отбываю на Огарёва 20. Мне необходимо пять дней хорошенько подумать о цели своего дальнейшего пребывания на этой планете.
Полянский, как мог, поддержал расстроенного товарища:
- У нас для вас нет планеты лучше чем эта, а на ней нет лучше города в котором такие прекрасные места для отдыха от тягот армейской службы, как на Огарёва 20.
P.S. Огарёва 20 - комендатура и гарнизонная гауптвахта, входит в число достопримечательностей города Волгограда, города известного всем на нашей планете.
2 Сашкина Роща
Дарья Михаиловна Майская
Я много слышала об очень интересной в наших местах роще.
И название её было необычным. Ведь бывает как? -
Есть роща и по преобладанию в ней вида деревьев она
называется дубовая, берёзовая. Да просто роща. А эта Сашкина!
Случилось однажды, мой сын по делам службы отправился в те
места. Я стала напрашиваться - возьми да возьми меня с собой.
Он засмеялся:
- Да с удовольствием! Только, чур, мама! С тебя история!
- Уж за этим-то дело не станет!- радостно соглашаюсь я.
Лёгкой и приятной дорожкой мчим к нужному нам месту.
Уже издали, по берегам открывшейся неширокой синей
водной глади, мы увидели... рощу! Скорее это уже был лес.
Почти дремучий. Метров за 50 мы почувствовали такую
небывалую свежесть, исходившую от рощи, насыщенную смесью
всевозможных запахов... Даже было жалко, что это что-то
эфемерное, невозможное потрогать, а ещё более жаль, что
нельзя этим напиться. До отвала насытиться!
Я вышла из машины, наказав сыну не торопиться,
дать побыть мне в этом уголочке рая.
Проходя узкой тропкой, то и дело пересекаемой зарослями,
впереди я увидела... мужчину. Это обычное явление показалось
мне настолько неуместным, будто это не простой человек, а Снежный...
или единорог... Да какое угодно мифическое существо, но только
не человека!
Мне даже страшно стало, но он шёл спокойно, не оглядывался
и было ясно, что ни до меня, ни до кого ему нет никакого дела.
Вдруг он остановился, присел у одного кустика и, раздвинув
ветки руками, стал что-то рассматривать. Неловко стоять на месте
и, к тому же, любопытно: что это он там увидел?
Я тихонько подошла, почти шёпотом поздоровалась.
Мельком взглянув, он поманил меня пальцем. Не без опаски,
я присела и... увидела гнездо, в котором копошились голенькие
птенчики.
- Это лесные кулички. Прямо на голую землю, среди серовато-бурой
опади устраивают они гнездо. И его совершенно невозможно заметить
неопытному глазу,- пояснил мне мой незнакомец.
Мы с ним встали после того, как он поправил раздвинутые им ветки.
- У вас, значит, опытный глаз,- спросила я улыбаясь.
- Куда уж опытней, ведь эта роща - моё детище...
Я снова была ошарашена:
- Как... ваше детище?!
- Всё просто. Мне тогда и тридцати не было, - тут же начал
свой рассказ мужчина.- На работу и с работы ходил я берегом
этой речки. Берег был невысоким и совершенно голым. Даже трава,
всегда буйно разраставшаяся в таких местах, росла скудно, рыжела
выжженная солнцем и замученная ветрами, горячими летом и ледяными
зимой.
А около моего дома росли две могучие ольхи. В незапамятные
времена мой дед принёс откуда-то шишек этого дерева, дал мне
посмотреть, поиграть.
- Деда! Это конфеты?
- Нет, внучок! Это лучше, чем конфеты! Правда, есть их нельзя,
но из них могут вырасти замечательные деревья! И красота от них,
и прохлада.
Вот мы с ним и положили около дома эти шишки в ямки, присыпали
земелькой. И выросли из них прекрасные деревья на радость нам и всем,
кому доводилось на лавочке посидеть под ними, прячась от палящего
солнца.
И задумался я: "Что же это я вёдрами собираю ольховые шишки
и сжигаю их без жалости?! А берег нашей речки осыпается, погибает
беззащитный водоём. И глазу не на чем остановиться. А ведь это
наш край! Наш дом на веки вечные!
И стал я эти шишечки носить к реке, рассыпать по берегам.
В библиотеку заглянул, почитал об ольхе.
Оказывается, она очень хорошо размножается самосевом! Да это же то,
что мне надо!
А ещё я прочитал, что это красивое дерево любит берега рек, ручьёв,
болотистые места, речные поймы, предгорья и нагорья. При этом ольха
настолько нетребовательна, что хорошо развивается на сухих,
обеднённых, защебенённых или холодных тяжёлых глинистых почвах.
Более того, растение обогащает почву азотом, благодаря наличию
клубеньковых бактерий в корневой системе, ингибиторами патогенов,
стимулирует развитие колоний полезных микроорганизмов.
Не один год рассевал я шишечки-конфеточки. И стала подрастать
моя красавица-роща! Стали называть её - Сашкина! А я уже не один
ею занимаюсь - сыновья мои подросли - хорошие помощники в моих
добрых делах.
Я слушала, смотрела - глазам не верила: Вы... этот самый Сашка?
- Меня-то давно Сашкой не зовут - Степаныч я по батюшке,- и,
запрокинув голову, вдруг засмеялся беззвучно и мне показалось, задорно.
А может это из-за того, что лицо у меня было... уж слишком
растерянным в этот миг?
Степаныч продолжил для меня экскурсию по своей любимой роще.
- Теперь здесь во множестве и другие деревья растут: вербы,
тополя, осины, ивы, птицы, наверное, постарались. Но и мы с моими
сыновьями старались - саженцы приносили. Деревья разбавляли ольховник
и это благородно отразилось на роще.
Вы чувствуете, какой здесь воздух? - Неожиданно спросил меня
Александр Степанович и, не дожидаясь ответа, продолжил,- это в
исконных ольшаниках во время весенних разливов рек ольховая роща
затопляется, а после схода половодья, вода в ней сохраняется
почти до середины лета. А здесь речка неглубокая, её разливы
незначительные.
В моей роще стали гнездиться и выводить своё потомство всякие
дикие птицы: утки, гуси. А уж мелких пташек здесь великое множество!
Слышите, как щебечут-заливаются.
По узкому, но довольно прочному мостику мы перешли на другой берег
реки. Здесь мы неожиданно услышали голоса детей, женщин.
- Грибники, - пояснил Александр Степанович. - Есть в роще грибы -
подберезовики, подосиновики, даже поддубовики, — а вот грибов
подольховиков не бывает. Не растут и маслята, моховики, сыроежки.
Вот такой ольшаник - особенный! Вы почитайте, что классики пишут
об ольшаниках - даже обидно, до чего некрасиво выставляют.
А в нашем, насаженном ольшанике, перемешавшимся со множеством
других деревьев, даже с ёлками, - хорошо! Ах, как хорошо!
Особо весной, когда весь он пронизан солнцем, расчерчен тенями,
когда над первым цветком гудит первый шмель...
Я слушала, смотрела на своего нечаянного собеседника, такого
великого человека, и думала, что на таких людях наша Земля-матушка
держится, ими, их беззаветным трудом и истинной любовью живёт
и процветает!
Исполнила я уговор с сыном: эта история ему очень понравилась!
3 Русь - душа Голубой Планеты!
Дарья Михаиловна Майская
Ксения Юрьевна уже пенсионерка с некоторым стажем.
Дети взрослые. Жизнь налажена. Вот сына Вадима с семьёй
в отпуск ждёт. Они сейчас у тестя с тёщей на даче
первую половину отпуска проводят, а потом,
вторую половину у неё проведут.
В субботу приехал к ней старший сын - Игорь.
Сама-то она полагала, что он малость поможет ей в подготовке
к такому количеству гостей, но сын, коварно улыбаясь,
предложил совершить поездку... К Вадимке. На дачу его тестя,
где они так шикарно отдыхают.
Тут и езды-то пятьсот километров до старинного купеческого
городка Борисоглебска Воронежского и там ещё километров пятьдесят.
Ксения счастливо засмеялась: они с сыном авантюрные, готовы
сорваться в любой момент без предварительной подготовки, и
даже необходимых условностей не соблюдая.
В этот раз она всё же посомневалась: отношения со сватами
прекрасные, но они и так всё лето внуками загружены, а тут
ещё они ввалятся. Но двумя аргументами сын развеял её сомнения:
места у них предостаточно, всем хватит, а ухаживать за нами не надо. И...
- Мам, у них баааня... классная!
Всё! Мгновенно собралась и через десяток минут сидела
на штурманском месте в салоне автомобиля.
Желая соблюсти неожиданность, звонить Вадиму, чтобы узнать, как найти дачу,
не стали - помнили из разговоров место расположения.
Заехали за гостинцами и продуктами и - вперёд!
Ксения Юрьевна просто боготворит своё родное Подмосковье.
Для неё нет прекраснее этих мест! Каждый раз, она вслух восторгается
открывающимися видами. Заметив вдали ленту Москва-реки, просто замирает!
И тогда сын не беспокоит её разговорами - это особые для мамы минуты.
Именно в такие её душа жаждет стихов и они рождаются,
бегут лёгкими словами и строчками,
изливая любовь к родному краю, восхищение родной природой:
Подмосковье... Подмосковье!
Сердце полнится любовью.
Сколько святых мест в Подмосковье, монастырей. Ксения Юрьевна с сыновьями
чаще всех других посещают близкие её душе и сердцу Свято-Троицкую лавру,
монастырь Саввы Сторожевского. В монастырь наезжала царская семья молиться
о народе своём: миру безмятежие и мир, глада и пагубы избавление и о личном, конечно, - тоже люди, душа болит и скорбей хватает всяких. К Савве Сторожевскому обращаются с молитвой за помощью в любом деле и за утешением в своей боли и скорби.
А родная Кубинка! Это в ней расположен бриллиант Российской авиации - легендарные "Стрижи" и "Русские витязи". На великие праздники
семьями выезжают к аэродрому Нового городка - Кубинка, чтобы
иметь редкое великое счастье наблюдать виртуозные взлёты самолётов,
и такие же их виртуозные посадки.
А сказочно-красивая зима! Ели в парках санатория им.Герцена,
детского санатория Васильевское, по обеим сторонам петляющей
дороги, как могучие великаны-богатыри стоят на страже. Сердце замирает,
дух захватывает, глядя на этот Богом и людьми созданный рай.
И вот наши путешественники уже за МКАДом. Теперь можно
перевести дух, о чём-то спокойно поговорить, обсудить,
повспоминать.
Вообще-то, Игорь говорит мало. Он любит слушать свою маму.
А она рассказывает... рассказывает. Потом спохватывается:
- Сынок, я не мешаю? Не отвлекаю от дороги?
- Неет, мам, я слушаю.
И она принимается за рассказы, которые слушала от своих,
блаженной памяти, родителей, бабушки, из личных впечатлений.
Летят, как на крыльях - совершенно незаметны время и расстояние.
Останавливаются для перекуса в придорожном кафе. Всё так красиво,
благоустроено. Кормят вкусно и необременительно для кошелька.
И вот благословенная Воронежская земля. Сын оживляется - они с братом
очень любят эти места! И, кажется, оба не против были бы переехать сюда
на постоянное место жительства. Красивый город - Воронеж!
В советские времена он входил в первую пятёрку по качеству высшего
образования, да и теперь не уронил он своей позиции.
Город-миллионник с развитой, сохранившейся производственной деятельностью:
Воронежский Завод Растительных Масел входит в состав АгроХолдинга «Жечмужина Поволжья» с 2009 года;
ООО «Элмаш» - компания, специализирующаяся на поставках электродвигателей и приводной техники;
Концерн Созвездие
Разработка и производство высокотехнологичных интеллектуальных систем управления и связи, радиоэлектронной борьбы и специальной техники, отвечающей потребностям Вооруженных Сил и других специальных формирований...
Прекрасными дорогами домчались до Борисоглебска, проехали и его.
Кружили, кружили. Нашли дачу! Наши родные глазам не верили: как?
Откуда вы?!
День был на исходе.
Баня, конечно, козЫрная! Вечер прошёл шумно и весело.
Утром было решено поехать на речку Хопёр с заездом на местную
достопримечательность - осмотреть заброшенный деревянный храм,
сработанный без единого гвоздя. Младший сын - Вадимка объявил:
- Едем за впечатлениями!
Этот храм в честь святителя Николая Чудотворца, 1859 года постройки,
был когда-то величественным, но время и полное отсутствие
ухода и заботы о нём беспрепятственно делают своё разрушительное
дело.
У закрытого входа в храм несколько свежих венков,
букетов из искусственных цветов. Зияющие глазницы окон
тягостно-щемящее давят душу.
Село небольшое и восстанавливать храм невыгодно... Вот
какое меркантильное слово поставлено рядом со святым словом!
Блаженной памяти о.Дмитрий (Смирнов) с большим подъёмом говорил
о программе "200", по которой предстоит построить 200 храмов
в столице. Для этого, конечно, придётся потесниться детским
площадкам, а то и отказаться от них, как и от многих скверов.
Конечно, не всем такое по нраву, но программа выполняется.
Это строение на приволье, никому не мешает, но... ещё одно
ужасное слово - не рентабельно.
А здесь маленькое сельцо и вокруг на 20 км в округе ни единого
населённого пункта - содержать храм будет затруднительно.
Ксения Юрьевна осмотрела углы: есть "в лапу", есть соединения "в шип".
Она обсудила это с сыновьями им было интересно, они такое
впервые слышали.
Маленькая, притихшая группа, обошла храм вокруг. Все заглядывали
внутрь: теплилась надежда увидеть более отрадную картину и хоть
какой-то образок... Надежда не оправдалась. Полы выломаны, хотя и не все украдены, перегородки сломаны, нет потолков. В одном боковом окне остатки погнутой решётки - то ли на металлолом пытались вытащить, то ли отогнули,
чтобы остатки полов и перегородок вывезти...
Поражала тишина - ни одной птички не видно и не слышно,
ни единого чириканья или писка...
И возникла ассоциация с кадрами из фильма "Вий"- это когда нечисть всякая пыталась скрыться при первых криках петухов. Точно такие чёрные стены
в трещинах и разломах.
Перед храмом стоит большой красивый дом, в нём когда-то жил священник.
Видно, большая у него была семья. Дом нежилой, без окон, а так - очень
прилично сохранился. И он заброшен, никому не нужен...
На аватарке к рассказу рядом с храмом другой большой дом. Кажется,
это местная молельня. Но на ней нет маленького купола -
обозначающего импровизированный храм.
Ксения Юрьевна старалась отдалиться, кажется, она молилась.
В молчании покидали это печальное место паломники и только
на берегу быстрой реки Хопёр, спешившей на слияние с рекой Вороной,
все оживились, загомонили. В месте слияния у самого Борисоглебска,
было скоростное течение, против которого редко кто мог с натугой,
выбиваясь из сил, плыть.
Долго оставаться в этом благодатном, красивом уголке природы,
живописно поросшем деревьями и кустарником, перемежающимися
пляжами с белым мелкозернистым песком, с чистейшей холодноватой
водой,- возможности не было: Ксении Юрьевне и Игорю предстоит
обратная дальняя дорога. Невольно думалось: вот Природа!
Она не разделяет на выгодное и невыгодное, рентабельное и не рентабельное - украшает, лелеет каждый уголок, каждый кусочек пространства для всех,
кто тут окажется, кто говорит, чирикает, пищит или лает...
Прощание, объятия, шутки и пожелания позади. Джип бежит
по бесконечному асфальтовому покрытию, везёт своего хозяина и
его маму. Сегодня они не так говорливы, как это бывает обычно:
чуточку устали.
Поездка заканчивается благополучно. Ксения Юрьевна что-то шепчет,
чуть шевеля губами и сын догадывается по отрывочным словам -
Молитва святого Силуана Афонского о даровании мира
"Господи, даруй мир Твой людям Твоим".
Много времени с тех пор прошло, а воспоминания о поездке, величии нашей
прекрасной и могучей, и многострадальной Руси, жемчужины Планеты нашей
уходят, не бледнеют, бередят душу...
4 Возлюби ближнего твоего, как самого себя
Ирина Вебер 2
2023 год.
Гимназия. Урок философии.
- Ну, дорогие мои, прочитала я ваши сочинения и скажу честно, что все они меня порадовали. Ваши мысли, рассуждения и фантазии на тему возникновения жизни на Земле не только интересны, но заставляют задуматься о прошлом, настоящем и будущем нашей планеты. Особенно меня впечатлила работа Михаила, поэтому я её вам прочту.
"Это произошло 6 тысяч лет тому назад.
К этому времени, на планете возникли государства, с очень высоким уровнем разнообразных, передовых технологий и успешно осваивающие Космос. У некоторых из них было в своём арсенале ядерное оружие. Но это только так, для острастки, а на самом деле все страны жили мирно и дружно между собой.
Особенно хорошие и приятельские отношения сложились у двух соседних держав. Правильнее даже сказать не приятельские, а родственные. Ведь короли обеих стран были братья-близнецы. Раньше, до их рождения, папа этих принцев владел одним большим государством Алессандрией, но перед своей кончиной, зная характер сыновей и вероятную борьбу за престол, разделил её на две страны, назвав каждую по имени одного из них. Так возникли Алесания и Сандрия.
Братья проводили много времени вместе и никогда серьёзно не враждовали. Ну, да бывало хвастались друг перед другом своими учёными, новыми достижениями в науке и технике или охотничьими трофеями, но делали они это шутя, слегка подтрунивая друг над другом.
Однако, на этот раз конфликт оказался серьёзным.
Дело было так: после удачной охоты, Алес и Сандр, в ожидании вкусного обеда, мирно беседовали. А повара королей, в этот момент, распределили между собой обязанности, кто, что будет готовить. Повару Сандра (тот всегда брал его с собой на все мероприятия, так как считал, что лучше и профессиональнее никто, кроме него, не умеет готовить) досталось приготовление куриного супа.
- Ты почему не снимаешь пену с бульона? - воскликнул повар Алеса, обжаривая в этот момент в красном вине, с добавлением различных специй, большие пластины нежирного свиного мяса и ревниво поглядывая на соперника, - она является сосредоточением всех вредных, для организма, веществ!
- Зачем? Я никогда не снимаю её. Это всё предрассудки. Пена - это обыкновенный белок, свернувшийся под воздействием высокой температуры, в которой нет ничего вредного для здоровья.
- Это не так! Ты хочешь отравить моего господина!
Конфликт перерос в драку, о которой доложили королям. Узнав причину, Алес с возмущением обратился к Сандру:
- Пену надо убирать! Твой повар хотел навредить мне! А может он сделал это по твоему указанию?
- Что за ерунда! Я сам ем всегда куриный суп с пеной, - возразил, обиженный Сандр.
Но Алес ему не поверил.
Вот так, обыкновенная пена от куриного бульона привела к вражде между братьями. Конечно, народы этих стран поддерживали только своего короля и ненависть друг к другу постепенно так увеличивалась, что привела к военным действиям. Маленькие противоборства, превратились в большую, тяжёлую и кровопролитную войну, длившуюся несколько лет.
Уже все забыли причину её возникновения, но никто не хотел уступать друг другу. Наоборот, Сандр стал наращивать вооружение, грозя брату полным уничтожением. И подумал тогда Алес, что не одержать ему победы в этой схватке. От бессилия и злобы он воскликнул: "Если мне суждено погибнуть, то пусть погибнет и весь мир!" и... бросил атомную бомбу на соседей.
Ответ, конечно, последовал незамедлительно.
И тут, случилось непоправимое.
Все 15 тысяч ядерных боеголовок, которые имелись на планете, сдетонировали от этих взрывов и взорвались одновременно. Молниеносно поднялись над планетой ослепительные, огненные, ядерные грибы. Их взрывные и ударные волны много раз облетали планету, сжигая и уничтожая всё на своём пути.
Но самое страшное произошло чуть позже.
От такой встряски, на планете, взбунтовались все вулканы, которые начали извергаться, выбрасывая в атмосферу тучи горячих газов и пепла. Они полностью затмили солнечный свет и планета погрузилась во тьму, отчего прекратился фотосинтез. Наступила многолетняя зима. Всё живое погибло.
Планета осталась. Но она стала мёртвой. Называлась она Марс.
Выжили только два марсианина - мужчина и женщина, находившиеся в момент гибели своей цивилизации в Космосе, на космическом корабле. По заданию специального комитета, они летали на соседнюю планету, которую назвали Земля, и выяснили, что она пригодна для жизни. Их звали Адам и Ева".
Потрясённый воображением от услышанного, класс молчал.
- Вот, такое сочинение. Могу добавить, дорогие мои, что сегодня, когда слышны разговоры о ядерном оружии, мы подошли к той черте, преступив которую можно спираль истории превратить в замкнутый круг. Думаю, что единственное наше спасение - это заповедь, которая очень может быть нам дана той, неизвестной цивилизацией, возродившейся на Земле, но которая актуальна во все времена - "Возлюби ближнего твоего, как самого себя".
5 И подумалось мне
Ирина Вебер 2
Весной, у лесной тропинки, где росли и переплетались заросли ежевики, родился маленький Сверчок. Он огляделся, а затем смело запрыгнул на большой ежевичный лист и с любопытством посмотрел вокруг. Всё увиденное, так ему понравилось, что от восхищения он запел весёлую и оптимистическую песенку.
- Хорошо поёшь, - заметил Кузнечик, живущий по соседству,- но сначала тебе надо построить дом. Без него нельзя, особенно, когда начнётся дождь.
- А что такое дождь?
- Это такая вода. Она падает с неба.
- А почему сейчас ничего не падает?
- Потому что туча, где живёт эта вода, ещё не появилась. Поэтому спеши.
Сверчок послушался Кузнечика, который был старше и опытнее, и вырыл себе норку. Работа была трудная, кропотливая, но он справился. Зато, потом, Сверчок мог целыми днями прыгать с листочка на веточку, с травинки на кустик, радоваться хорошей погоде и сочинять новые песни о том, что увидел. Каждый день, в лучах летнего солнца, он нежился на красивом зелёном листке ежевики, замерев от удовольствия, а по вечерам пел свои задушевные песни. Его сосед Кузнечик аккомпанировал ему на своей скрипочке.
Вот так и прошло лето. Вечера стали прохладней, а ночи холодней. Сверчок возвращался в свою норку и там вспоминал о замечательных летних днях. А по утрам он забирался на любимый ежевичный лист, который окрасился в осенний красный цвет, смотрел на восход и с нетерпением ждал, когда взойдёт солнце. Ему хотелось, чтобы оно побыстрее осветило и согрело всё вокруг.
Я шла по лесной тропинке и услышала песенку, которую пел Сверчок. Мелодия была то весёлой, то печальной.
- Милый Сверчок, как же хорошо ты поёшь! Только почему много грустных нот в ней?
- Я пою о том, что лето кончилось. Мне так славно было с ним: весело и тепло. Мой сосед Кузнечик, знающий всё на свете, сказал, что пришла осень и нам пора прятаться в норки.
- Я тебя понимаю, дорогой Сверчок. Мне тоже не хочется, чтобы лето уходило, но ничего не поделаешь. Так устроена природа. Не переживай: ты поспишь в своём домике, а когда проснёшься, то лето опять придёт. А сейчас, спой мне, пожалуйста, на прощание ещё раз свою песенку. Только сядь ко мне на руку, чтобы я лучше её слышала.
Сверчок запрыгнул ко мне на руку и стал петь. Где-то в зарослях ежевики вторил ему Кузнечик.
И подумалось мне: пока поёт Сверчок и подыгрывает этой песне Кузнечик, нашу Землю не покинет Мир,
Любовь, и Счастье.
6 Йосьпыч
Георгий Забельян
Иван Иосифович, пенсионер со стажем, отставной секретный сотрудник, а ныне уважаемый жителями поселка дед-дачник. Фигура колоритная. И стар и млад уважительно звали его Йосьпыч. Жил он в небольшом домике один, по мере сил выращивал на участке цветы, плавал в местном пруду, горячительные напитки не употреблял.
Близко ни с кем дружбы Йосьпыч не водил, чаще его видели одного на лавочке у пруда с необычным транзисторным приемником и наушником в ухе. Что именно слушает пенсионер - классику, песни лихой молодости или современную попсу, никто не знал. Это был его секрет, на расспросы он не отвечал, отшучивался, что он постоянно на связи ждёт сигнала из Туманности Андромеды.
В то лето дочь Ивана Иосифовича подкинула деду на каникулы между школой и институтом подросшего внука - субтильного молодого человека. Внука звали Лёник. Это был типичный ботаник - упёртый и умный отличник по тем предметам, которые считал достойными изучения. Впрочем, до девятого класса он был заурядным учеником, с тройки на четверку, до того самого случая в поезде.
Школьников летом отправили поездом в теплые края по какой-то учебно-трудовой программе помощи южному совхозу в уборке урожая. Лёник колобродил в вагоне с друзьями полночи, а потом завалился в приподнятом состоянии спать на верхнюю полку. Ночью он с грохотом свалился с полки на пол. Проснувшиеся от шума соседи наблюдали, как падалка быстро залез к себе на полку и, свесив голову, спросил у ошарашенных зрителей: «А вы, собственно, почему не спите, случилось чего?»
После этого случая Леника как будто подменили. Он стал запоем читать все умные книги подряд, освоил компьютерный код, писал программы на заказ, баловался безобидным хакерством и отказался от всех, ставших вдруг ему неинтересными, друзей.
Однако, на даче не шибко забалуешь. Дед подписал умного внука на выполнение регулярных дачных трудов от походов в магазин до мелкого ремонта и работы в саду. Наш ботаник слушался деда со скрипом, но не волынил и дачный дедов уклад соблюдал.
Одна причуда Йосьпыча его раздражала - дед постоянно слушал радио. Ладно бы музыка какая транслировалась, а то ведь один только свист, шум и гудение. А дед слушал эту какофонию внимательно, иногда даже подносил приемник к уху. Поскольку Йосьпыч про свою радиострасть всё больше молчал, то нашему ботанику пришлось изучить этот вопрос и вскоре тайное стало явным.
Дед был, если можно так выразиться, фанатом феномена «Жужжалка 5625». Оказывается, уже 40 лет на частоте 5625 кГц коротких радиоволн вещает какая-то загадочная станция. Она постоянно жужжит в эфир шум, скрип или гудение. И лишь иногда на фоне шума можно услышать, как мужские и женские голоса передают несвязный набор чисел, слов и русских имен. Что это за код, кому он предназначен, и код ли это вообще - никто толком не знал. Но каждый редкий выход голоса в эфир бурно обсуждался в сообществах, особенно, когда удавалось записать что-то конструктивное.
По сети ходили слухи, что в случае каких-либо глобальных катаклизмов, здесь будет передаваться секретная информация для секретных получателей. Кто-то предполагал, что это зашифрованные и замаскированные послания нашим подводным лодкам. Ну, а самые «продвинутые» фанаты радиостанции утверждали, что именно здесь в «час Х» можно будет услышать сигналы и команды от наших братьев по разуму.
Таким вот продвинутым фанатом и был дед Йосьпыч. Он долгие годы вслушивался в эфир, боясь пропустить тот самый «час Х». Внук пытался втолковать деду почерпнутое из Википедии вполне земное происхождение радиосигнала, но безуспешно.
- Неужели внеземной разум существует, если дед столько лет ждет контакта с ним? Надо помочь деду, - подумал наш ботаник и принялся за дело.
Он чего-то вычитывал в интернете, мастерил, проверял и, наконец, через две недели все было готово.
Дед с внуком после работы в саду сели пообедать. Как обычно, радио тихо жужжало на дедовой любимой волне. Ничего интересного, один шум. Лёник ковырялся в смартфоне, а Иосьпыч нёс от плиты на стол кастрюлю с вареной картошкой, как вдруг шум радио стих и голос из радиоприемника внятно сказал:
- Внимание. Команда 145. Команда 145. Команда 145.
- Внимание. Команда 145. Команда 145. Команда 145.
Дед и внук замерли и, вслушиваясь в речь далекого оператора, пытались понять, что происходит. Синтезированный голос продолжал:
- Иван Иосифович. Скафандр. Стартовая площадка. Туманность Андромеды.
- Иван Иосифович. Скафандр. Стартовая площадка. Туманность Андромеды.
Дед уронил горячую кастрюлю себе на ногу и схватился за сердце, внук набрал номер скорой и слушал телефон, а радио вещало:
- Оператор Лёник. Оператор Лёник. Оператор Лёник.
- Оператор Лёник. Оператор Лёник. Оператор Лёник.
Последних слов загадочного оператора Йосьпыч не слышал. Его чистая и светлая душа была уже далеко. На всех парах она мчалась к заветной мечте всей жизни Йосьпыча - к Туманности Андромеды.
7 Конструктор
Георгий Забельян
Глава 1. Николай Иванович
Николай Иванович, экс-ведущий конструктор, а ныне пенсионер-интеллигент, медленно толкал перед собой тележку и выбирал продукты на полках универсама. Сегодня у Николая Ивановича был один из особых дней, когда он позволял себе праздник - купить приличного алкоголя и дорогих деликатесов в качестве закуски. Таких дней в последнее время становилось все меньше. Заработать случалось все реже, а на пенсию сильно не разгуляешься.
Как раз намедни пришла оплата за недавно выполненный Николаем Ивановичем левый конструкторский проект, (помнят руки работу-то!) и можно было бы это дело отпраздновать. К тому же запланировано сегодня навестить Леночку Петровну, соседку с третьего этажа, миловидную миниатюрную женщину, в прошлом - бухгалтера, с которой нередко общались на лавочке перед подъездом и прогуливались в близлежащем сквере.
Николай Иванович осмотрел витрину крепких напитков, где виски самых дорогих марок стоили смешных денег. С тяжелым сердцем он положил бутылку в корзину, хотя кожей почувствовал, как где-то в Мытищах сейчас тихо улыбается самозанятый бутлегер, разливающий бурду в бутылки из-под Джек Дэниелс.
В корзине уже лежали пятьсот граммов королевских креветок и баночка дальневосточной красной икры, хлеб и два красных бакинских помидора. Оставалось купить творог особой марки, который пенсионер употреблял по утрам на завтрак и который очень любила Леночка Петровна.
У молочной витрины Николай Иванович взял две творожные пачки и пытался рассмотреть на них срок годности. Ничего не получалось без очков. Очки в роговой оправе в громадной очечнице вместе со связкой ключей, портмоне с документами и прочими вещами лежали в маленькой мужской сумочке на ремешке, называемой в народе барсеткой. Николай Иванович долго ковырялся в сумке свободной рукой, вынул очечницу и водрузил очки на нос.
Творог оказался съедобным. Бывший конструктор с трудом запихнул очечницу обратно и уже было покатил корзину на кассу, как краем глаза заметил, что за ним пристально наблюдает какой-то субтильного вида подозрительный тип. Наблюдатель слегка шифровался - делал вид, что тоже выбирает с витрины продукты.
- Чего ему надо? Может спросить чего хочет или попросить мои очки разглядеть товар? - подумал Николай Иванович, но виду не подал.
За линией касс его уже поджидал суровый охранник универсама, а рядом с ним, показывая пальцем на пенсионера, стоял тот самый тип из молочного отдела.
- Вы заплатили не за весь товар, товарищ, - сказал охранник.
- Ничего не понимаю, - возмутился Николай Иванович. - Весь товар в корзине, вот чек. Что еще?
- Люди видели, - кивнул охранник на наблюдателя, - как вы пронесли мимо кассы творог. Откройте вашу сумочку и выложите содержимое на столик. Будьте любезны!
Творог в барсетке? От такой наглости Николай Иванович потерял дар речи, однако, вжикнул молнией, дескать, смотрите!
Охранника впечатлило битком набитое нутро сумки, в котором искомого творога не оказалось, и Николай Иванович, вздохнув, двинулся в сторону дома.
- Нет, вы только подумайте, - рассуждал интеллигент. - Утаил две пачки творога! Это я, заслуженный самолетостроитель, гениальный конструктор (хоть и отставной), на которого еще недавно молилась добрая половина завода, - и вор!?
- Неизвестно, летали бы самолеты в небе, если бы не талант Николая Ивановича, - так говорил сам генеральный директор, провожая конструктора на пенсию.
- А этот наблюдатель, чего стоит? Явно завистник или неудачник! Чего он достиг в свой сорокет? Небось, выпивает банку пива за три секунды? Такие могут! И ведь стуканул, сволочь, своим доносом охране, как будто и вправду зацепил вора, урод!
На улице мысли Николая Ивановича прервал всё тот же субтильный тип. Он подошел поближе к своему визави и блеющим голосом пропел:
- Я же видел, как ты засовывал творог в барсетку, куда ты его спрятал? Понаберут тут полные корзины дорогой выпивки-закуски, а пару пачек творога своровать не побрезгуют, интеллигенты поганые! Присосались к телу народа, упыри!
Замерев на секунду от такой песни, пенсионер весьма культурно изложил соглядатаю свою точку зрения на произошедшее в магазине. Проще говоря, послал блеющего на Луну и побрёл домой.
Раскладывая продукты по полкам холодильника, Николай Иванович не переставал возмущаться, до чего упал уровень самосознания народа.
- Таких индивидуумов, как этот субтильный тип, однозначно нужно изолировать от нас, от порядочных людей. Чтобы не указывали, как нам жить, что нам можно, а что нельзя брать с полок магазина, - пришел к итоговой мысли бывший самолетостроитель.
- Смотри-ка, а совсем даже не помялись, - улыбнулся он, вытаскивая из очечницы и укладывая в холодильник две пачки творога.
Однако, пора бежать - Леночка Петровна ждать не любит.
Надев свой парадный костюм со знаками отличия и прихватив вожделенный творог, Николай Иванович поднялся на этаж и позвонил в дверь соседки.
- Вот спасибо, соседушка, отведаем сейчас вашего творожку с вареньем и чаем, - проворковала Леночка Петровна, принимая подарки. - Проходите к столу, ваша любимая чашечка ожидает вас...
Николай Иванович мыл руки в ванной, когда услышал, как хлопнула входная дверь, и до боли знакомый голос проблеял:
- Мам, привет, я купил тебе фруктов в вашем магазине. О! Откуда творог? Сосед принёс? Почему спрашиваю? Только что, в магазине, какой-то козёл-интеллигент набрал дорогого вина, икры, деликатесов и бессовестно положил в свою барсетку две пачки точно такого же творога! И, представляешь, умудрился и на кассе не заплатить, и от охраны пачки эти утаить. Куда он их спрятал - ума не приложу.
Николай Иванович, поправил на лацкане покосившийся значок «40 лет безупречной службы», подтянул галстук, глубоко вздохнул и вышел из ванной. На чистую воду…
Глава 2 Виталик
- Слышь, ты, ворюга, ну что же ты, жмот, на свидание к женщине принес какой-то жалкий творог? Я же видел, ты купил дорогие деликатесы. Небось, их сегодня дома под одеялом один съешь, чтобы никто не видел?, - не на шутку распалился Виталик.
- Леночка Петровна любит этот сорт творога…, - промычал воришка виновато.
- Ну конечно, ведь рюмку хорошего вина закусить дальневосточной икрой кому понравится? Другое дело - творог? Эх!
- Молодой человек, вы бы повежливее, я вам в отцы гожусь, - буркнул Николай Иванович.
- Ты мне в отцы не годишься, - отрезал Виталик, - Я, к сожалению, не помню своего отца, но, по рассказам матери, мой отец бы никогда так не поступил. Значит так, забирай свой творог и дуй отсюда далеко-далеко, пока я тебе чайник не начистил!
- Мужчины, перестаньте ссориться! - вмешалась в ситуацию Леночка Петровна. - Садитесь за стол, выпьем чаю да поговорим о том, о сём.
- Виталик, это Николай Иванович, наш сосед, я его пригласила в гости, и я, действительно, люблю этот нежный творожок. Угощайтесь, пока свежий!
- Кстати, Николай Иванович, этот молодой человек - мой сын. Он живет в другом городе. Сегодня Виталик со своей девушкой решили, наконец, объявить о своей свадьбе и поэтому приехали ко мне. Главное, они встречаются уже три года и делают вид, что как бы ничего не происходит, но я-то чувствую! Я почти всю жизнь воспитывала сына одна и очень переживаю, как у него сложится жизнь с молодой женой.
- А где же Анжела, Виталик? - обратилась она к сыну.
- Анжела сегодня хочет выглядеть на все сто, поэтому зашла в салон поправить прическу. Что-то задерживается. Сейчас будет.
Постучали в дверь, это пришла Анжела.
Глава 3 Анжела
Дверь Анжеле открыла Леночка Петровна.
- Здравствуйте, Леночка Петровна, в вашем салоне, «лучшем в городе», не нашлось «Пепельного Блондина»! Виталик, успокойся, это название краски для волос. Пришлось красить волосы «Осенней листвой», вы представляете? - А еще я хочу вас поблагодарить за ваши сливы, маринованные в красном полусладком вине! Мы с Виталиком их съели мгновенно. Это что-то! Как вы их готовите?
- О, это мой фирменный рецепт! Я колдовала над этими сливами четыре дня, пока, наконец, по банкам разлила густой душистый маринад с нотками корицы, кардамона, имбиря, гвоздики и лимона. Запах был такой волшебный, что соседи, принюхиваясь, повыскакивали на лестничную площадку. Значит так, берешь три килограмма слив….
Анжела - девушка Виталика. По паспорту звалась Ангелина, но предпочитала, чтобы её величали Анжелой. Последнее время она была озабочена двумя непростыми задачами: во-первых, - приспособить к семейной жизни своего проверенного и надежного друга Виталика, и, во-вторых - исполнить данное матери обещание найти и посмотреть в глаза её бывшему мужу, своему беглому папаше.
С первой задачей, худо-бедно, Анжела справилась. Её усилия по воспитанию жениха и потенциального мужа увенчались успехом. Виталик после трех лет их нежной дружбы принял, как он думал, самостоятельное мужское решение и предложил-таки Анжеле руку и сердце.
А вот с папашей дело продвигалось не очень, хотя Анжела регулярно для поиска напрягала своих знакомых и родственников. Дальше фотографий отца из социальных сетей дело не шло.
- Тебе очень идет этот цвет волос, Анжела, - заметила Леночка Петровна и добавила:
- Николай Иванович, это Анжела, очень хорошая девушка, невеста Виталика.
- Геля, ты ли это? - осипшим голосом прошипел Николай Иванович.
- Вообще-то, я не Геля, а Анжела, - огрызнулась Анжела. - А вы кто? Папа!? Ты от-куда взялся?
- Живу. Неподалеку, - промямлил Николай Иванович.
- Вот как! Так вы знакомы, - удивилась Леночка Петровна. - И даже родственники?
- Знакомы давно. Правда, не встречались с тех пор, как он бросил нас с мамой и пропал на много лет, - дрогнул голос у Анжелы.
В разговор вмешался Виталик:
- Так это и есть твой беглый папаша? Ну, всё, интеллигент хренов, на сегодня ты свой лимит исчерпал! Как говорят, сейчас буду бить тебя аккуратно, но сильно!
Глава 4 Леночка Петровна
Леночка Петровна в бытность была главным бухгалтером большого завода. Ее любили и одновременно побаивались на заводе все. Суровая, когда дело касалось не очень правильного подхода руководства завода к финансам, и чрезвычайно добрая и отзывчивая, когда к ней за помощью обращались простые сотрудники.
Провожая на пенсию своего лидера, вся бухгалтерия рыдала в голос, а начальники подразделений желали ей здоровья и счастья на заслуженном отдыхе ломающимися от эмоций голосами.
Данным-давно, Леночка Петровна, а тогда еще просто молодая симпатичная девчонка Леночка, приехала в этот город по распределению. Судьба обычная, как у многих. Работа, продвижение по службе, художественная самодеятельность, танцы в клубе по выходным. И женихи были, да только не особенно она их привечала.
Один ей приглянулся - тайная страсть всех заводских девчонок, залётный орёл - молодой специалист Коля. Встречались долго. Она его называла Колюнчик, а он её Ленкой-Енкой. Она уже строила планы на совместную с ним жизнь, как вдруг Колюнчик исчез. Ни ответа ни привета.
То ли подался наш Коля завоевывать столицу, то ли сбежал за границу, но больше о нем ничего не слышали. А еще через положенный срок Леночка родила мальчишку, назвала его в честь деда Виталиком. Время полетело всё быстрее и быстрее. Не успела оглянуться, как вышла замуж за хорошего человека. Да вот беда, прожили недолго - схоронила Леночка мужа да так и осталась одна с сыном.
Колю, свою первую любовь, забыла уж давно, да вдруг через много лет он объявился: один, поселился не где-нибудь, а в её же доме! Как потом выяснилось, случайно. Вновь познакомились, Коля сделал вид, что её не узнаёт, она тоже смолчала. Ей даже интересно было, что будет дальше.
- Николай Иванович, всё-таки несите сюда ваше вино и икру!
- ???
Чуть помедлив, Леночка Петровна громко, чтобы все слышали, добавила:
- У тебя, Колюнчик, здесь и сейчас будет хороший повод выпить и пообщаться с твоей любимой Ленкой-Енкой, с твоим сыном Виталиком и с твоей дочерью Ангелиной.
Казалось, немая сцена продолжалась вечность. Оторопевший Николай Иванович, с трудом успокаивая сердце в груди и вытаращив глаза, долго переводил взгляд от Леночки Петровны к Виталику, затем к Анжеле, при этом регулярно поворачивался к зеркалу и всматривался в него.
- Постойте, это что значит? - в тишине как выстрел прозвучал шепот Анжелы, которая начала осознавать, что прямо сейчас её Виталик из жениха и будущего мужа превращается в сводного брата. - Мы что, теперь не сможем пожениться, ведь мы теперь родственники?
Николай Иванович не нашёлся, что сказать. Он просто молча отправился домой. За вином и икрой.
Глава 5 Колюнчик
- Это уже перебор, так не бывает, - пытался на ходу рассуждать Николай Иванович. - В один момент, как будто по взмаху волшебной палочки, соседка Леночка Петровна оказалась той самой Ленкой-Енкой, субтильный тип из магазина перевоплотился в его новообретённого сына Виталика, а девушка Анжела превратилась в его покинутую дочь. Нужно всё переосмыслить и решить, как вести себя и что делать дальше.
Тем временем в квартире на третьем этаже воцарилась полная тишина. Слышно было только, как чей-то голос бубнил за стеной.
- Да не вернётся он, вы что, не видите, что этот безответственный упырь наследил везде, где только можно, - так Виталик в позе комсомольского вожака на субботнике говорил внимавшим ему женщинам. - Гнать его надо было сразу отсюда и весь разговор!
- Я обещала маме найти его и спросить, почему он ушел от нас, он же был совсем неплохой отец, - всплакнула Анжела.
- Значит так, ребята, прекращаем голословные обвинения и подбираем сопли! - Леночка Петровна вспомнила, что еще недавно была финансовым лидером большого предприятия. - Давайте дождёмся Николая Ивановича, и послушаем его, если ему есть, что сказать. Да вот и он!
Николай Иванович открыл дверь, выгрузил в прихожей свои припасы и сказал:
- А вот и я, друзья! Давайте уже чай пить, творог, небось, высох весь!
Затем, прошмыгнув мимо остолбеневших родственников, он поставил на стол закуски, взял из шкафчика бокалы и разлил вино на четверых:
- Прошу вас!
Загипнотизированные обитатели квартиры чокнулись бокалами с Николаем Ивановичем, пригубили вино и непонимающе замерли.
- Я сейчас сделаю небольшой доклад по текущему моменту, а затем отвечу на ваши вопросы и послушаю ваши замечания, - казённым голосом молвил Николай Иванович.
- Ты помнишь, Ленка-Енка, как я работал над проектом увеличения надёжности наших изделий и пытался оформить изобретение? Описание этого изобретения и все связанные с ним материалы у меня изъяли и засекретили. Самому мне дали два часа времени, чтобы молча собрать вещи и отбыть на аэродром в распоряжение каких-то специальных людей.
- Тебя рядом не было, ты как раз уезжала в отпуск на две недели помочь родителям, а когда, задержавшись, приехала через месяц, меня уже и след простыл. Нет возможности подробно рассказывать, но поверь, писать тебе о том, где я и чем за-нимаюсь, я не мог. Каюсь, я все время думал о тебе, но с течением времени стал забывать. Особенно, после того, как случайно узнал, что ты вышла замуж и у тебя уже есть ребенок.
- Выходит, это мой ребенок! Мой сын? Дорогой Виталик, дай я обниму тебя. Прости меня за сегодняшний скандал в магазине, прости за мое исчезновение из жизни твоей матери. Видит Бог, противиться судьбе я не мог и ни сном, ни духом не подозревал, что у меня есть сын.
- Как же, не подозревал он! - пробурчал Виталик, - А Анжелку, наверное, строгал с новой женой за милую душу, так что и забыл обо всём.
- Да, строгал, как ты выразился. Через много лет, когда мое изобретение устарело и перестало быть кому-то нужным, я гм.. освободился и перешел на работу в КБ простым конструктором. Женился на хорошей женщине и у нас родилась дочь Ангелина.
- Так почему же ты ушёл от «хорошей женщины»? - пискнула Анжела. - Чего тебе не хватало?
- Всего мне хватало, даже чересчур. Просто ты, Геля, не всё знаешь в этой жизни. Мы с твоей матерью разошлись по-тихому, без скандала, чтобы не травмировать нашего ребенка. Жильё наше, конечно, я оставил бывшей жене и даже помогал деньгами, потому что любил тебя… - Я уехал. На остатки накоплений купил маленькую квартирку в городе моей первой любви и надеялся на чудо.
- Так что же произошло? - хором воскликнули все трое слушателей.
- Банальнейшая история. Я часто отсутствовал дома, ездил в командировки. Ходили слухи, что твоя слабохарактерная мама никак не забудет своего бывшего. Я конечно слухам не верил, а когда проверил - уже поздно было.
- Так что, Ангелина, ты моя дочь только по жизни и моей любви, а по крови - не дочь ты мне. Вот он, твой суженый, перед тобой. Смело бери его в мужья, люби сердцем и держи крепко, чтобы не ушел. - У меня всё. Какие будут вопросы, замечания?
- Я люблю тебя, Колюнчик, - прошептала Леночка Петровна.
- Я люблю тебя, Ленка-Енка, - прохрипел Николай Иванович.
8 Воля Богов
Александр Козлов 11
Махата, Вождь племени острова Тутан, прибыл с праздника Богов. Старейшины племени, встречавшие его на берегу, заметили на его лице досаду и стали перешептываться: «Боги не приняли дары племени?» «Дары оказались недостаточно богаты по сравнению с дарами других племён?» Махата сделал вид, что не замечает волнение среди встречавших его островитян. Сойдя на берег с плоскодонки, он тут же объявил сбор племени и направился к Священному Камню, возле которого всегда решались главные вопросы жизни племени. За его спиной снова зашептались: «Вождь привёз плохие новости!» «Махата хочет взять себе новую жену!» «Ему предложили должность Главного Жреца Богов, и он собирает всех на выборы нового вождя!»
По мере продвижения толпы к Священному Камню её хвост быстро разрастался. Во главе процессии шёл Махата, высокий, крепкий, красивый мужчина. Он шел величественной походкой, высоко подняв голову, покрытую Солнечным Головным Убором, украшенным двенадцатью хвостовыми орлиными перьями, что символизировало его власть все двенадцать месяцев в году. На его шее висело богатое ожерелье, в котором чередовались зубы акулы, когти орла и когти тигра, что символизировало власть в воде, в воздухе и на суше.
Иногда навстречу процессии попадались островитяне, которые приветствовали Вождя поклоном со сжатыми над головой руками. Он отвечал им кивком головы и улыбкой, при которой обнажались белоснежные зубы, несколько передних зубов были инкрустированные разноцветными сапфирами.
Клич о всеобщем сборе застал островитян врасплох, поэтому они подходили с места работы, кто с лопатой, кто с острогой, кто со связкой бананов. Несколько женщин пришли с грудными детьми и без всякого стеснения кормили их грудью. На острове не было ни электричества, ни интернета, ни транспорта, ни магазинов. Племя жило одной большой семьёй, всё что выращивалось, ловилось в океане и добывалось на охоте - было общее. Все были счастливы и довольны жизнью. «Что будет, если цивилизация появится на острове?» - подумал Вождь, и это ещё больше испортило его настроение.
Подойдя к Священному Камню, Махата сел в специальное углубление на нем, скрестив ноги, и принял от старейшин символы власти – скипетр в виде трезубца и круглый щит с изображением солнца и задумался.
Боги спрятали остров Тутан среди рифов Багамских островов и не позволяли ни большим, ни малым судам приближаться к нему. Много лет назад одно из племен индейцев Майя по воле богов переселилось на этот остров. За всё последующее время только вождь и старейшины имели право покидать остров, и ни один посторонний человек не был допущен Богами на остров Татун. Племя жило по устойчивым традициям в соответствии с неизменным Законом Богов, которые все сделали так, что до сих пор этого острова нет ни на одной карте в мире, это - одна из загадок Бермудского треугольника. Ни кто в мире не знал, откуда появлялся Вождь на Празднике Богов на материке, в Гватемале, в одном из крупнейших городищ Майя под названием Тикаль. А Вождь на плоскодонке доплывал до рифов, затем на пароме добирался на ближайший к ним остров Абако, и далее на самолёте из аэропорта Марш-Харбор в Гватемалу. И вот, вернувшись, он сразу решил поговорить с племенем.
Наконец всё племя собралось около Священного Камня. Один из старейшин сообщил об этом Вождю. Тот встал с камня, передал символы власти старейшинам, поднял левую руку вверх ладонью к народу, а правую приложил к сердцу. «Слушай свободный народ острова Тутан! – громко и торжественно произнёс он. – У меня есть хорошие новости! Боги приняли ваши дары! Они обещали позаботиться о вашем благополучии!»
Островитяне устроили радостную овацию, все ликовали и трясли над головой тем, что находилось у них в руках, при этом радостно улюлюкая. Когда этот гвалт стих, Вождь продолжил свою речь более холодным и трагическим тоном, с выражением присущего ему достоинства: «Но есть и плохие – участились случаи посягательства на наших Богов! Боги много тысячелетий оберегали нас от Бледнолицых, не подпуская их огромные корабли к нашему острову. Все эти годы мы были защищены от вредных влияний цивилизации, мы сохранили свой индивидуальный быт и жили по Закону Богов. Главному Жрецу стало известно, что Бледнолицые хотят превратить нас в музейные экспонаты, собираются проводить туристические экскурсии по нашему острову, ходить по нашим жилищам, смотреть как мы добываем пищу, едим, справляем естественные надобности, любим своих жён. Он во время жертвоприношения получил послание от богов, в котором те сообщили, что бледнолицые очень близко подошли к Небесным Вратам, последствия их разрушения могут быть непредсказуемы. Боги просят защитить эти Врата, и эта миссия возлагается на нас».
Островитяне слушали молча. Все ощутили приближение опасности, но никто не понимал, как можно помочь Богам! Для всех Боги были всесильными и недосягаемыми. Никто и никогда их не видел, только жрецы и Вождь имели право общаться с ними и доводить их послания до народа.
- Сегодня ночью я буду разговаривать с Богами, а вы должны помочь мне в этом. Старейшины разожгут Священный Огонь, а вы все молитесь у себя в жилищах. Завтра в полдень я оглашу волю Богов! Свободный народ острова Татун, я всё сказал, идите и молитесь! – Вождь сел на место и вновь опустил голову.
Ритуал разговора с Богами прошёл по всем правилам главного Закона. Ровно в полдень все снова собрались у Священного Камня.
- Свободные люди острова Тутан! – торжественно начал речь Вождь. - Я говорил с Богами. Их царство на грани гибели. Боги сказали, что Желтолицые построили огненную колесницу, способную долететь до Богов. Такие колесницы уже запускали Бледнолицые, но те не наносили вреда Богам, а эта может! Желтолицые планируют разрушить Небесные Врата! Боги объяснили, что я должен сделать. Мне надо добраться до колесницы Желтолицых. И для этого Боги разрешили использовать часть Сокровищ Майя, а Жрецам храма Богов в Гватемале поставили задачу обеспечить доставку меня туда.
Очередная экспедиция на китайскую орбитальную станцию облачалась в скафандры. Впервые на станцию вместе с тайконавтами летел туристом настоящий индеец. Не очень охотно он снял Солнечный Головной Убор и одежды, оставшись в одной набедренной повязке. Ему было разрешено оставить два пирсинга, в носу и в пупке. Пирсинг в пупке дополнял рисунок татуировки - огнедышащий дракон скован ошейником в виде шва, который проходил прямо по пупку, где и торчало золотое колечко.
Прямой эфир с китайской орбитальной станции был разрекламирован по всему миру, а как же, сам Вождь потомков индейцев Майя полетел туристом в космос, чтобы, с его слов, поговорить с Богами. То, что он действительно был потомком Майя, подтверждали несколько глиняных сосудов с драгоценными камнями, которыми он оплатил туристическую путевку. Подлинность артефактов подтвердили несколько независимых экспертиз.
В назначенное время к экранам телевизоров по всему миру прильнули телезрители. Репортаж с китайской национальной станции «Тяньгун» («Небесный дворец») велся в прямом эфире. Махата в своём знаменитом Солнечном Головном Уборе с голым торсом, в одной набедренной повязке смотрелся экзотически среди окружающей его научной аппаратуры. Подняв левую руку вверх ладонью к камере, а правую приложив к сердцу, он сказал:
- Слушай, народ планеты Земля! Вас много, все вы разные и поклоняетесь разным Богам. И каждый считает, что его Бог – самый сильный, но вы ошибаетесь, они едины. И я, Вождь потомков индейцев Майя, говорил с ними и это подтверждаю! Боги подарили нам эту планету, но вы по-хамски обращаетесь с ней, вы не уважаете Богов. Вы видите, что участились землетрясения, торнадо, ураганы, засухи и проливные дожди по всей планете. Это Боги наказывают вас, и я передаю вам их предупреждение. Я получил от них послание посетить этот «Небесный Дворец». Боги знают, что он создан, чтобы долететь до их Небесных Врат, и они поручили мне воспрепятствовать осуществлению этих целей. Не пытайтесь подойти к ним ближе, чем они позволяют, или они навсегда покинут вас. Прекратите войны и любите природу. А теперь я выполню волю Богов!
С этими словами Махата вставил палец правой руки в кольцо на своём пупке.
- Сейчас я дерну это кольцо, прикрепленное к детонатору пластиковой бомбы, вшитой в мой живот, и взрыв уничтожит орбитальную станцию. Но Боги милостивы и не хотят неоправданной смерти находящихся здесь тайконавтов. Им дана возможность покинуть станцию на спускаемом аппарате.
Весь мир наблюдал, как спускаемая капсула отделилась от станции и стала удаляться.
На экране вновь появился Махата. «Боги предупредили вас, я выполняю их волю!» С этими словами он дернул кольцо. После яркой вспышки взрыва, изображение на экранах телевизоров пропало, а в небе вспыхнуло радужное сияние...
9 О геоэтике и полистироле
Владимир Погожильский
Я понимаю, что нынешняя демократия это нетерпимость к другому мнению и могут пристрелить. Но, все же, не нравится мне «зеленая повестка» Европы!
На днях, ожидая в машине жену из магазина, послушал по литовскому радио интервью с местным геологом, где он упомянул о «геологической этике».
Суть этой «этики» в том, что природа создавала поверхность Земли миллионы лет, сообразуясь с множеством обстоятельств. А мы, существуя «нет ничего», произвольно обращаемся с геосферой, считая,что всё поняли и делаем как лучше. Лучше Создателя. А надо бы уважать природу и беречь все что, создано ею до нас. Только делать это по-совести и с умом, а не в интересах каких-то корпораций, прикрывая корысть лозунгами.
Так ли уж вредны дырки в почве, через которые добывают ископаемое добро? Навоз от скотины? И дым от печей и костров? И, даже, от ТЭС?
Планета — большая теплица, в которой углерод из атмосферы усваивается растениями, океанскими водорослями и планктоном. И чем больше углерода в атмосфере, тем быстрее растут деревья и множится планктон. Не песком же они питаются и не соленой водой. А продукт их жизнедеятельности (это ж надо) - кислород. Без которого нам не жить.
А, вот, если растения вырубить или спалить, планктон отравить содержащими химические компоненты сбросами и плавучими островами пластиковой тары, да еще льды на полюсах припорошить сажей от лесных пожаров... Дышать будет нечем. И потонуть можно. Не от наводнений (голая почва влагу не держит), так от таяния почерневших от сажи льдов.
Но «самым продвинутым» и этого мало. Почву где росли трава и кусты закрывают гектарами световыми ипанелями, ветер ловят ветряками. Под которыми тоже гектарами ничего расти не хочет и, даже, мыши не селятся. А в море рыба уносится подальше. Инфразвук всё убивает не хуже химотбросов. Мертвая земля, мертвое море.
На такой земле ничего не удерживает дождевую влагу и она мутными потоками разрушает всё на своем пути.
Не берусь утверждать.что все эти циклопические конструкци повлияли на розу ветров, но... вроде не было до того такой погоды,что неделю зима, неделю лето.И такого мирового всемирного потопа не припомню.
Не пора ли вылечить Чернобольско-Фукусимский синдром и реально оценить пользу АЭС? Естественно, сделанных и эксплуатируемых с учетом всего опыта работы и конструирования подобных объектов? Надежных, защищенных от стихий и человеческой дури.
«Век экологии» на самом деле оказался «веком пластиковой тары». Объем которой сказочно велик и временами больше того, что в эту тару упакуют. Кокетство с бумажными пакетами мало изменило ситуацию.
У этой замечательной и сказочно удобной, гигиеничной тары одна дорога - на выброс, на засорение и отравление земной поверзности. Почти такая же судьба и у автомобильный покрышек. И для всего этого безобразия надо денно и нощно добывать нефть и газ!
А что, ничего нельзя с этим отработанным добром сделать кроме как пытаться собирать в компактные кучи? Которые будут веками разлагаться. Или гореть, выделяя далеко не только углерод.
При том, что человечество непрерывно нуждается в материалах для строительства домов и дорог.
Есть мизерные подвижки. Созданы из изношеных автопокрышек резиновые коврики для ж.д переездов и полистиролбетон для строительства домов. Но применение этих материалов мизерно в сранении с навалом синтетического и резинового хлама...
А для чего наука и политика? Не для того ли чтоб обеспечить людям достойную жизнь сейчас и в будущем? Всерьез решить вопрос вторичного использования полимерного сырья.Чтобы потребность в нем покрывала его производство.
10 Век экологических новаций
Владимир Погожильский
Раньше как было? Страсть как неэкологично. В городе и в деревне в каждом доме печка, в многоквартирном кочегарка на угле. Полно заводов и теплоэлектростанций на том же угле. Грузовики по городу шастают -газуют. Нефтяные пятна на реке от теплоходов. Паровозы окресности сажей кроют. А в сфере услуг всё по старинке. За хлебом с авоськой и бумажным пакетом, за молоком с железным бидоном, масло, мясо, селедку -завернут в бумажку, минералка, кефир, винцо, пивцо — в стеклянных бутылках. Иди потом сдавай. И битые бутылки на газонах валяются. И так везде и во всем. Замучаешься бумажки выкидывать и бутылки сдавать.
Потом наступила пора химизации, полимеризации. Полимерные пакетики. Вакуумизация - пленка потолще и запаяна. Полиэтилновые бутылки. Пластиковые коробки для селедки. Да еще на упаковках рисунки завлекательные — дизайнерские. Маркетинг, одним словом!Иногда не поймешь что дороже: упаковка или содержимое.
А заводы-то химические тоже с выбросами вского вредного газа! Еще и токсичого к тому же.
Затем -всеобщая и полная автомобилизация. Это когда машин в городе много больше чем людей. Покрышки начали покрывать газоны,овраги, сараи и подвалы... Попытки собрать их часто заканчиваются костром с чернющим дымом от горящей резины.
Самые беспокойные засуетились -планету, мол, отравляем, дышать нечем.
А тут еще и ученые-недоученые возбудились и решили дополнительную мощность выжать из АЭС. Она и вылезла. Наружу,через стены. Вместе со всем добром. Потом Японию маненько тряхануло - то самое получилось. Забыли японцы,что их острова иногда трясет. Самые продвинутые -зеленые потребовали атомки закрыть.
А энергию добывать из того что бог пошлет. В натуре. Из ветра, солнца, воды, земли...
А экологически чистый лес пошел на ура на вырубки. Мешает ветрякам ветер ловить, солнечные батареи заслоняет... Неизвестно откуда взявшись - »природные» пожары по всему миру начадись. Голая земля воду от дождей не держит - наводнения повсюду и плотинам да всяким ГЭС потихоньку кирдык приходит. А восстанавливать... это ж такие деньжищи!
Так что, братцы мои, наступила эпоха борьбы за экологию. Элктричество подорожало в разы. Оно от ветряков хорошее и от фотоэлементов тоже. Разве что дороже раз в сто. Чем от атомок. Полимерной всяческой упаковки кажденно ведро выношу в контейнер. Сжег бы в камине. Но труба зловредной сажей зарастает и дым препротивный, вредный. В лес по грибы ходить смысла нету - полиэтиленовыми бутылками завален. Свалки, моря и океаны заполнились пластиковой тарой. Где там саргасову морю! Бутылочные моря при всех континентах!
Что будет дальше никто не знает. Цена энергии растет. Цена бесхозяйственности тоже. Значит и всё остальное по-малу следом деградирует.Промышленность, сельское хозяйство, промыслы... И ВСЕ остальные в том числе. Так что деиндустриализаци, дебилизация детепловизация, деволюция...
Зато, может, похолодает ЧУТОК. Ледники же жалко.
11 Капитанский пруд
Нина Пигарева
(Капитанский пруд. Фото автора)
Расположен он в нескольких километрах от Данкова (Воронежская область). Местное население хорошо знает к нему дорогу
и откуда пошло название этого водоёма.
В те времена, когда ещё в великие праздники многоголосый звон колоколов здешнего храма заполнял окрестности близлежащих сёл и деревень, верующие первым делом спешили в церковь поклониться Богу, а затем целыми вереницами шли за село в овраг, где из недр земли бил загадочный родник. Его огораживала бетонная оправа четырёхугольной формы, высотой чуть больше полуметра, зато по периметру она достигала метров двенадцать. Размещался источник на склоне лога, ближе к подножью, и из отверстия, проделанного в одной из стенок ограждения, ледяная водица, считавшаяся святой и целебной, серебристым ручейком сбегала вниз, оставляя на бархатистой траве зеркальную протоку.
Здесь же на просторе из неё люди омывали лицо, руки и незаживающие на теле раны, ссадины и всевозможные кожные заболевания. А из колодца они набирали полные сосуды воды, которая оставалась пригодной для питья очень долгое время.
Одна старушка сказывала: больше года простоял у неё в горнице на пробу кувшин с ключевой водой, не потерявшей своих вкусовых качеств.
Собирался народ у благодатного источника и в засушливую погоду, прося Бога о милости – послать дождичка на изнурённую землю. И почти всегда после их молитвы ясное небо заволакивали дождевые тучи.
В период ярого запрета на религию данковскую церковь наряду с большинством храмов наших сёл постигла злая участь разорения. А вот чистейший родник округи чудом уцелел. В праздничные дни в дневные часы верующие продолжали к нему шествие, но опасаясь гонения, в дорогу с собой ничего не решались брать. Лишь под покровом ночи люди с иконами в руках совершали к колодцу паломничество.
Первую незабываемую встречу с ним тогда ещё девочка, а ныне очень старенькая женщина, вспоминает так: «Весной тридцать седьмого года на смену октябрятским звёздочкам нам на грудь повязали красные галстуки. А летом отправили отдыхать
в пионерский лагерь, размещавшийся в поле на берегу пруда. Жара стояла нестерпимая, лесополос тогда ещё не было.
Днём от пекла мы спасались в тёплых водах искусственного водоёма, а с наступлением вечера прятались от мошкары в дощатых строениях. Вскоре один за другим почти все мы стали чесаться. Тогда наша вожатая Тося Золотарёва весь отряд повела к роднику, доселе мне незнакомому, находившемуся в метрах пятистах от лагеря. Меня несказанно поразил огромный колодец и чудодейственная сила его воды. Через пару дней на теле ни одного из нас не осталось и следа от коварных действий чесоточного клеща.
Вернувшись домой, я попросила дедушку 1861 года рождения рассказать, что он знает о роднике. По воспоминаниям дедуни,
в его молодые годы источник уже был, а вот когда люди открыли лечебные свойства воды, дед сказать затруднялся. Однако поведал такое предание.
Давным-давно по нашему, почти ещё безлюдному краю, следовало войско. Его обессилившие от болезней лошади валились
с ног. От холки до копыт тела животных разъедали язвы. Недалеко от родника отряд остановился на ночлег. И военачальнику – капитану явилось сновидение, открывшее простой рецепт лечения скакунов: всего лишь нужно было выкупать их в родниковой воде. Наутро каждый воин, последовав совету командира, устроил баню своему коню. И уже на третий день здоровые жеребцы резво поскакали дальше, не чувствуя на себе седоков. С той поры родник, а позже построенный колодец, прозван Капитанским».
Красивая легенда или быль о пророческом сне капитана передаётся в Данкове из поколения в поколение.
Но вернёмся в до - и послевоенное время. Мальчишки – подростки проявляли к источнику свой интерес. На его дне они находили монеты царской чеканки из красной меди разного достоинства и веса. Видимо, ещё до революции в знак благодарности за исцеление, а, может, в надежде на него, предки бросали в колодец часть своего состояния…
…Вплоть до пятидесятого года 20 столетия к чудодейственному роднику не зарастала народная тропа, пока в здешнем колхозе не развернулось строительство оросительной системы. Мощная плотина соединила края оврага, и вешние воды скрыли Капитан – колодец и слились с его ключом. Так Капитан – колодец превратился в Капитанский пруд.
12 мой северный край за полярным кругом - 8 частей
Зинаида Малыгина 2
часть-1 В гостях у саамов
Жизнь - это долгая дорога: так думали мы , когда были молоды. Жизнь - это миг, поняли мы, когда стали взрослыми. Погиб филолог в одно безрассудное мгновение. Всем правит случай. Знать бы ещё - кто правит случаем.
Наташа решила остаться на Севере до весны у подруги Катерины Горской, которая возглавляла экскурсионное бюро. Подруга предложила ей работу экскурсовода, чтобы начать новую жизнь.
Первая группа экскурсантов направлялась в музей села Ловозеро, где живут коренное население Кольского полуострова - саами. Эта немногочисленная этническая группа (2 тыс. человек) сохранила традиции древнего северного народа и исконное ремесло: оленеводство и рыбоводство.
В музее рассказали, что раньше саами (лопари) вели кочевой образ жизни и перемещались всей семьёй летом со своим жилищем (чумом) вслед за оленьим стадом в поисках новых пастбищ, богатых мхом и лишайником. Чум - это разборное сооружение из кольев, вбитых в землю и связанных вверху ремнями из оленьих шкур. Зимой строили землянки - вежи, тупы - с крышей из досок, корней деревьев.
Сейчас саами перешли на оседлый образ жизни. В посёлке - современные каменные дома, школа, дом культуры, музей саамского ремесла, детский сад. Оленье стадо находится под присмотром пастухов-оленеводов с мая месяца до глубокой осени.
Работа пастухов, передвигающихся на собачьих упряжках многие километры, трудна в условиях короткого заполярного лета. Зимой жители предпочитают передвигаться на снегоходах.
Женщины шьют тёплую одежду из шкур оленей и украшают её интересным орнаментом с преобладающим цветом - красный и синий. На орнаменте вышивают бисером узор, характерный для этой народности. Свято берегут традиции национальной культуры.
Элементы национальной одежды снова входят в моду. Вспомним хотя бы кокошники и шапки-ушанки. Саамская одежда, сшитая из меха оленей, никогда не менялась.
Только в такой одежде при 40-градусном морозе может выжить оленевод при выпасе оленей в суровой тундре. Зимняя одежда - ( почок) многофункциональна: она не имеет определённого размера для мужчин и женщин, не меняется годами при изменении роста и веса и часто передаётся по наследству.
Зимняя одежда почок шьётся из двух оленьих шкур. В мужском костюме к кожаным шортам (огузенье) пристёгивается высокая кожаная обувь (тоборки) из дублёной оленьей кожи. А головной убор имеет четырёхугольную форму, символизирующую оленьи рога. Для национальной одежды используются яркие ткани. Их декорируют тесьмой и бисером.
Шкура из ног оленя-самца – самая прочная, поэтому она используется для верхней одежды. Шкура телят слишком нежна, а у важенок-самок она небольшого размера. Её используют для украшений. Самая толстая шкура у оленей на шее и на спине, тонкая – живот, подмышки, бока.
Качество меха зависит от забоя. Лучшее время – начало и середина сентября. В это время мех хорошей длины и есть подшёрсток. Значит, одежда будет тёплой. Вместо ниток использовались жилы животных. Сейчас применяют искусственные скандинавские жилы.
Каньги – меховая обувь с загнутыми носами используется для лыж. Пимы – меховые сапоги, тобоки – высокие сапоги из меха.
В оформлении одежды часто используется бисер, украшения из рога и кости оленя (пуговицы). В почёте серебро, латунь, но не золото.
Очень много значит узор на одежде на спине, реже на груди. Обычно это родовое клеймо. Круглая пряжка на одежде – холостой, квадратная – семейный.
В селе построена гостиница для гостей с панорамным видом на северное небо. Именно здесь, в центре полуострова, хорошо просматривается северное сияние. Это необыкновенное зрелище, когда небо переливается лучами всех цветов радуги.
Полярное сияние появляется неожиданно. Чаще его можно наблюдать в морозные дни вечером и даже ночью.
Расположились экскурсанты на ночлег, но один ретивый член группы требует от Наташи показать полярное сияние:
- Я заплатил, деньги, и немалые. Где северное сияние?
Северное сияние не любит появляться по требованию. Еле успокоили разбушевавшегося мужчину.
Вот так закончилась первый день в гостях у оленеводов. Увидят ли они северное сияние на второй день? Покатаются ли на оленьих упряжках по снежной целине? Об этом узнаем позже.
часть вторая
На второй день экскурсии гости с удовольствием наблюдали за военном учением каюров с участием оленьих упряжек.
В годы войны в Заполярье на Кольском полуострове очень большую роль сыграли для победы над врагом - при отсутствии дорог - оленетранспортные подразделения. На выносливых оленях вывозили раненых из заснеженного леса, их использовали для подвозки боеприпасов и даже для транспортировки подбитых вражеских самолётов.
Сегодняшние мотострелки тоже имеют запись, как у своих прадедов, - «ездовой оленевод». Молодёжь прилежно учатся управлять исконными видами транспорта у мужественных отцов и дедов, каюров.
Олени – неприхотливые животные, они способны на подножном корме идти по тундре сотни километров и перевозить тяжёлые грузы.
Занятия по военному оленеводству завершилось военным «боем», в ходе которого арктические мотострелки окружили и уничтожили обозначенную в игре группу "диверсантов", используя оленьи упряжки.
А после «боя» гости угостили оленей чёрным хлебом, круто посыпанным солью. Ведь ни один самый современный БТР не фыркнет благодарно и ласково в руку за вкусное угощение.
Гостей прокатили с ветерком на оленьих упряжках по рыхлому снегу. Оленевод был одет в специальную одежду - малицу, на ногах - пимы, а управлял он специальным шестом - хореем.
Хозяин рассказал, что олени даже зимой находят корм, разрывая снег копытом. Если же после оттепели образуется на снегу наст, тогда оленей он подкармливает специальной рыбной подкормкой.
Новорожденный оленёнок появляется у важенки-оленихи через 8 месяцев и сразу встаёт на ножки. Его вес - 6 килограмм. Через два дня оленёнок уже ходит. Это были интересные сведения.
Пришло время познакомиться с саамскими семьями.
В саамских семьях свой ритм жизни, свой календарь, регламентируемый не неделями и месяцами, а временем зимнего стояния, подсчёта оленей, забоя, возвращения на погост.
Любовь к природе и поклонение ей заложено с рождения.
Много легенд сложено об этом удивительном народе.
Одна из них гласит, что в Хибинских горах под землёй живут маленькие волшебные существа Чакли, которые привораживают и не отпускают людей от себя. Саами не могут жить в жарких странах - они погибнут. Они не могут жить в городах - они хотят видеть землю под ногами, а не бездушную асфальтированную дорогу.
Вечером запланирована встреча с местной писательницей Вороновой, издателем книги “Саамские легенды и сказки”. Она заверила: приметы говорят, что сегодня будет на небе северное сияние. Для этого нужно о нём говорить:
"Я – Северное Сияние. Живу только на Севере и люблю морозные денёчки. В отпуск не езжу – не могу жить без любимого дома. Ведь здесь живёт моя матушка Луна, дружок любезный Месяц и подружки, весёлые Звёздочки.
Сияют милые Звёздочки на небосклоне, мне подмигивают. Но больше всех мне нравится одна Звёздочка, моя любимая Полярочка. Ярче других светит она, всегда выделяется на ясном небе. Нет краше моей дорогой Полярочки на всём белом свете.
Люблю я вечером по вечернему небу прогуляться и разбежаться, особенно тогда, когда настроение хорошее: то в пляс пущусь, то вприсядку, расцвечиваю небо яркими красками и сполохами, разноцветные круги верчу, свободными волнами разбегусь, колесом пройдусь. Любуются люди добрые – не нарадуются. Мне приятно их удивить". (текст автора)
И вот оно засияло на небе, затанцевало разноцветными лучами, и вприсядку, и волнами. И колесом!
Выскочили гости на улицу, кричат, обнимаются, радуются. А полярное сияние знай краски смешивает, выкрутасы придумывает! Зрелище отменное!
Жаль, что это зрелище закончилось так же неожиданно, как началось...
13 конкурс по-саамски
Зинаида Малыгина 2
Капризна северная погода. После ясного денька с лёгким морозцем замело-завьюжило. Пришлось отложить дорогу домой.
Приезжие не унывали потому, что среди них был Сергей Круталевич, мастер на выдумки. Он предложил товарищам литературный конкурс. Каждый должен сочинить небольшой рассказ или сказку, используя два слова из четырёх предложенных: зима, эскимос, снежинка, папуас.
Не растерялись наши экскурсанты. Через 45 минут рассказы были готовы. Вместе с писательницей Вороновой были определены два лучшие. Здесь мы не пишем места по порядку. Вам предстоит определить, какой из двух стал лучшим? Итак:
Немного о зиме и снежинках
Зима – это когда идёшь по улице, а снежинки лезут целоваться. Приходишь домой весь зацелованный. Когда идёт снег, взрослые чувствуют себя детьми, смотрят завороженно, как на землю спускается зима на белых парашютах.
Лёгкие снежинки спускаются очень медленно, несут в дом чудо, в которое мы не перестали верить.
О зиме поют песни: «Белый снег пушистый в воздухе кружится и на землю тихо падает, ложится…»
Россия – самая снежная страна. Особенно много снега на Крайнем Севере. Расскажу о снеге Хибинских гор . Когда речь заходит о снегах в Хибинах, то появляются эпитеты: глубокие, мощные, обильные. Рекордные величины около 6-7 метров характерны для узких долин на склонах Ньюрпахт (саамское). Самый-самый глубокий снежный колодец был вырыт в долине ручья Коашва – 11 метров!
Иногда многометровые сугробы спасают человеку жизнь. В 1943 году лётчик Кузенков был сбит под Мурманском и успел выпрыгнуть с парашютом из горящего самолёта. Парашют не раскрылся. В свободном полёте лётчик пролетел с высоты трёх тысяч метров в заснеженный склон глубокого оврага. Остался жив.
Сколько бы человек ни жил на свете, сколько бы ни видел разных чудес – падение снега всё равно вызывает чувство восхищения.
Сказочка про эскимоса и папуаса
Я – эскимос. Живу в стране Эскимосии. Слышала, что в жаркой стране Папуасии на реке Лимпопо живёт экзотический народ, никогда не видевший снега. Папуасами зовут.
Путёвку я недавно получила (по обмену называется) в страну Папуасию. Увидела людей почти без одежды. Круглогодично они так ходят: женщины носят юбки из папоротника, а мужчины только фиговый листочек спереди привязывают.
Ни снега тебе, ни катания с горки на санках и лыжах, ни снежинок и льдинок, ни снежной бабы. Весь день по деревьям лазают, фигли-мигли собирают. Заскучала я, домой засобиралась.
А в это время папуас приземлился в Эскимосии. Одет он был в шорты и майку – это у них на родине выходная одежда так выглядит. Замёрз, бедненький. Снег трогает руками, ко рту подносит, пробует на вкус – никогда не видел так много «сахара».
Надели тёплую куртку на него, на ногах – валенки. «Холодно», - говорит. Пришлось сверху ещё овчинный полушубок набросить. Посадили туриста на санки, покатили по горке. «Жарко», - говорит папуас. Сняли овчинный полушубок, на лыжах кататься научили.
В шапке-ушанке, в ватной фуфайке «от кутюр» преобразился наш экзотический турист. Был Иванис – стал русским Иваном. Да к тому же нежданно-негаданно в Снегурочку влюбился. Смотрит в её очи синие, наглядеться не может. Гладит волосы русые и замирает от счастья. Домой уезжать не соглашается.
Пошли в мэрию, гражданство оформили, фамилию Лимпопонов сменили. Проживает теперь в нашем городе папуас Иванов. Правду говорю.
14 Здравствуй и прощай
Ольга Кучеренко 2
Лера любовалась звездным небом. Здесь, в Крыму, среди гор, пьянящего разнотравья на окруженных лесом полянах, под шум горных речушек многие не слишком приятные вещи и события кажутся не такими горькими и обидными, как в привычной городской суете. Вот хотя бы недавний разговор с сыном. Рослый и взрослый, он выплеснул на нее весь накопившийся запас упреков и обид. Вспомнил и жизнь без отца, и вечную нехватку денег, и долгие вечера в пустой квартире и с пустым холодильником… Она, как провинившаяся школьница, сидела с опущенной головой и не спорила, не возражала, а после бессонной ночи сложила в старый рюкзачок все необходимое и купила билет в Крым.
Почти четверть века назад при подъеме на вершину горы Эклизи-Бурун, что вблизи Ангарского перевала, Лера с группой туристов вышла в показавшееся ей тогда сказочным место. Слева от пересохшего к концу лета Кутузовского озера восхищенным глазам туристов предстала роща из молодых деревьев, никем из ее друзей раньше не виданных. В тени их ветвей- лап с ярко-зелеными хвоинками и слоем прошлогодней хвои на земле, на уютной полянке они провели с полчаса, перекусили, набрали студеной водички из источника и двинулись дальше. Много лет спустя Лера покопалась во «всемирной паутине» и узнала, что это были канадские секвойи, высаженные на поляне у озера в семидесятых и прекрасно там прижившиеся.
Вот сюда, в так понравившееся ей когда- то место, и пришла по нахоженным тропам вышедшая из троллейбуса на Ангарском перевале Лера. Поставила на мягкую сухую хвою палатку, сходила к роднику за водой и присела на бревнышко, наслаждаясь тишиной и дивной красотой этого места. Потом, оставив вещи в палатке и не задумываясь о их сохранности, решила побродить по окрестности. Вечерело. Из расположенного в паре километров от озера села слышалось мычание коров и позвякивание колокольчика- пришло время вечерней дойки. Нужно будет завтра сходить в село, купить молока и еще чего-нибудь …
Вернувшись к своей палатке, Лера обнаружила, что ночевать одной на поляне ей не придется. Неподалеку у костра на выложенных каре бревнах сидели высокий парень с миниатюрной блондинкой и брюнет средних лет в одинаково продранных в самых неожиданных местах джинсах и темных парках. Девушка как раз разливала по кружкам что- дымящееся и наверное очень вкусное, по крайней мере так показалось проголодавшейся и уставшей за долгий день Лере. Вдруг мужчина, тот, что постарше, поднялся и быстрым шагом направился к одиноко сидящей женщине.
-Простите, можно нарушить ваше уединение? У нас как раз чай закипел и картошечка в мундире готова. Пойдемте к нам, а?
Лера вежливо отказалась. Тогда мужчина сходил к костру и вернулся с жестяной кружкой заваренного на местных травах ароматного чая и несколькими испеченными в золе картофелинами. Лера устало улыбнулась и подвинулась к краю бревнышка, освобождая место незнакомцу. Какой вкусной оказалась пахнущая дымком картошка! Они разговорились и незаметно перешли на «ты». Что-то в нем было неожиданно близкое, словно встретился старый друг, с которым давно-давно не виделись. А впрочем.. . Да! Она вспомнила! Это же Иван! В том давнем походе он был с симпатичной брюнеткой. Лера тогда по уши влюбилась в другого парня, Алексея, опытного скалолаза с атлетической фигурой и потрясающим чувством юмора. Лера так потом и не смогла объяснить самой себе, как на второй по счету стоянке- это была Верхняя Джурла- оказалась в его палатке… И был изумительный рассвет, и кольцо сильных рук, и нежные слова. И были еще ночи- пять или шесть, когда она, зацелованная и счастливая, на рассвете возвращалась в свою палатку.
Вспомнился вокзал в Симферополе. Лера, Иван со своей девушкой и еще пара ребят уезжали поездом «Симферополь- Москва». Алексей обнял Леру, поцеловал в губы и, не дожидаясь, когда поезд тронется, быстрым шагом направился к зданию вокзала. Не обернулся, не махнул рукой… В дорожных разговорах кто- то из ребят упомянул девушку Алексея, из- за травмы ноги оставшуюся у родственников в Белогорске. Сделав вид, что ей это не интересно, Лера отвернулась к стене и притворилась спящей. А через пару месяцев врач в женской консультации поздравил ее с предстоящим материнством. До рождения сына она успела получить институтский диплом и даже немного поработать на предприятии. Счастьем стала выделенная матери- одиночке комнатка в общежитии и помощь подруги- москвички.
Лера напомнила Ивану о том давнем походе. задала вопрос о семье. Оказалось, что недавно он пережил большое горе- подлый рак унес жизнь его жены, той самой девушки, что была с ним в походе . Когда- то они с женой усыновили и вырастили сына трагически погибшего в горах друга. Вот он- то со своей невестой и сидит сейчас у затухающего костра… Помрачневший от грустных воспоминаний Иван, пожелав Лере спокойной ночи, ушел к своей палатке.
Восход солнца в горах трудно описать, его нужно видеть. Первые лучики заставили заиграть всеми оттенками зеленого лапы красавиц- секвой, побежали по молодой травке, пробившейся сквозь прошлогоднюю хвою, заглянули через откинутый полог в палатку. Лера прихватила емкость для воды и пошла к роднику. Услышав за спиной шаги, обернулась и весело поприветствовала догонявшего ее Ивана.
-Какие планы на день? Мои ребята не хотят рано вставать, а я бы отправился на плато Чатыр- Даг. Пойдешь?
Лера с радостью согласилась. Подьем оказался затяжным, местами тропа проходила по сыпухам, порой- по краю обрыва. Рюкзак Ивана был объемным и видимо очень тяжелым. В какой- то момент Иван свернул с основной тропы и предупредил Леру о предельной внимательности, так как предстоит идти над многометровой пропастью. на дне которой, как гигантские зубы древнего великана, возвышались три остроконечные скалы. Перед самым опасным местом, где слева уходила вверх отвесная каменная стена и тропинка шла по краю пропасти, Иван попросил Леру остаться у больших валунов и ждать его возвращения. Лера ждала долго, прислушиваясь к каким-то необычным звукам- словно что-то сверлили, прибивали, снова сверлили…
Вернувшийся Иван выглядел усталым и грустным. Он снял рюкзак, достал страховку и, закрепив ее на Лере, предложил медленно и осторожно идти вперед, туда, откуда он недавно вернулся. Вот резкий поворот влево, и на отполированной ветрами и непогодой скале Лера увидела новехонькую металлическую доску с какой- то надписью. Сделала еще пару шагов и остановилась, не веря своим глазам. Текст на табличке был короток : «В декабре 1995 года здесь погиб Алексей Романенко». Это же он, ее Алексей! Значит, когда в 1996 году родился их сын, Алексея уже не было на свете…
Возвращались молча, и, только когда тропа пересекла лесную дорогу, ведущую на поляну к палаткам, Лера тихо спросила:
-Как это произошло?
-Ему не нужно было уходить из лагеря. Накануне прошел дождь, превратившийся ночью в ледяную корку на каменистой тропе.. Алексей не удержался на обледеневших валунах и упал в пропасть. Спасатели нашли тело далеко внизу…
-А жена Алексея?
-Она умерла при преждевременных родах, когда узнала о случившемся в горах.
А в лагере Леру ждал сюрприз. У костра с булькающим в котелке чем-то пахучим и наверняка вкусным сидели трое. Сын Леры поднялся навстречу матери и произнес:
-Прости, я был неправ.
-Но как ты меня нашел?!!
-Техника, мама! Программа в телефоне позволила найти твое местонахождение, ночь в пути- и я здесь!
…Следующим утром в горы ушли только мужчины и вернулись в полдень молчаливые и серьезные. Лера отозвала в сторону Ивана и спросила:
-Скажи, куда ты водил парней?
-Я показал место гибели их отца.
15 Ностальгия не лечится
Ольга Кучеренко 2
Владилен с юных лет очень любил, когда его за что-то хвалили, награждали подарками, грамотами и ставили другим в пример. Повзрослев, он удачно совмещал работу, учебу в институте, комсомольскую активность и завязывал многочисленные авантюрные истории с девушками. Любимым местом для первого свидания у него была скамейка на городской площади вблизи памятника вождю пролетариата с призывно поднятой рукой. Часто оказывалось так, что свидание с новой пассией нужно «закруглить», чтобы успеть к предыдущей. Затем - женитьба на милой девушке, рождение детей...
Владилен, став руководителем среднего звена, часто и надолго уезжал в командировки. Частенько после его возвращения домой жена, сняв телефонную трубку, слышала в ней какое-то сопение, учащенное дыхание, затем трубку вешали. Жена шутила: «не тот голос». После одной из командировок совсем юный голос несколько раз просил к телефону Владилена и типа консультировался, как лучше отчитаться по командировке и когда именно этот самый отчет сдать в бухгалтерию. Однажды девушка позвонила довольно поздно, когда жена уже уложила детей спать, а супруг где-то культурно развлекался.
-Я могу услышать Владилена? Позовите его пожалуйста!
- Его нет дома. Я надеялась на его помощь с детьми, но он что- то задерживается…
-С детьми? А сколько их у вас?
-Пока двое. Может еще родим одного- двух, какие наши годы…
Последовала пауза. а затем интересный вопрос:
-А если вы расстанетесь, что тогда?
-Тогда я сама подниму детей, у меня есть образование и работа. К тому же детям будут полагаться алименты- половина заработка их отца. Та, к которой он уйдет, должна все просчитать и решить, устраивает ли ее такой спутник жизни. Конечно, если это настоящие чувства…
На другом конце провода тяжело вздохнули и повесили трубку. Итак, с этим эпизодом покончено.
Следующая командировка Владилена снова «удивила» новизной: прошло лишних три дня с той даты, когда он должен был вернуться, а вестей все не было. И только на четвертый пришла телеграмма, в которой сообщалось, что снегопад засыпал рельсы и отрезал путь домой. Конечно, можно было вновь сделать вид, что все так и есть, обрадоваться возвращению мужа. А она вот собрала вещи и ушла...
Прошла «перестройка» и последовавшее за ней «смутное время на Руси». Владилен, достигнув пенсионного возраста, дальновидно покинул руководящий пост и продолжил работу рядовым инженером. Появилось свободное время и компьютер с ИНТЕРНЕТом. Владилен вскоре освоился в «ОДНОКЛАССНИКАХ», завел пару сотен друзей и даже зарегистрировался на сайте знакомств. Благодаря фотографии двадцатилетней давности, не забытому с годами умению «обаять» дам и необычному имени нередко находились претендентки на личный контакт, но дальше первой встречи дело не шло. Кроме того, когда отсутствие работы и ностальгия по прошлому приняли особо острую форму, Владилен, у которого сохранилась прекрасная память на события, имена и фамилии, стал искать во « Всемирной паутине» своих давних подруг. И к большому удивлению из двух десятков «бывших» с десяток, зарегистрированных в СЕТИ под девичьими фамилиями, нашлись и вступили с ним в переписку.
Осень оказалась теплой, золотой листопад настраивал на лирический лад. К тому же приближался праздник, еще не забытый его поколением- 7 Ноября. Шурша опавшей листвой и помахивая пакетом с купленными «на всякий пожарный» коньяком и шампанским, Владилен неторопливо шел домой. Много лет назад в такой праздник он бы в костюме и галстуке поспешил на праздничную демонстрацию, нес бы знамя, а потом с друзьями хорошо посидел бы в кафе… Просто так, прикола ради, он вечером разослал своим бывшим пассиям сообщение, предложив завтра встретиться «на нашей скамейке в 11 часов».
Сон был удивительно крепким, совсем как во времена бурной молодости. А утром Владилен в костюме и при галстуке пришел на городскую площадь. В разгаре был митинг, немолодые лидеры говорили о пенсионной реформе и других наболевших проблемах. Владилен взглянул на часы. Стрелка приближалась к 11, и он направился к знакомой с юности скамье. На ней пестрой стайкой расположились празднично одетые женщины послебальзаковского возраста- человек семь. Владилен приостановился, приосанился, поправил галстук и бодрым шагом направился к ним.
…Официантка в очередной раз ненавязчиво напомнила шумной компании, что кафе закрывается. Эта компания по составу была несколько странной: семь женщин и единственный мужчина, все немолодые, но удивительно активные в части танцев и спиртного. Мужчина, приобняв официантку за плечи, что- то шепнул ей на ухо и положил в кармашек передника энную сумму. А дамы, чокнувшись полными рюмками, затянули а капелла « Зачем тебя я, миленький, узнала, зачем ты мне ответил на любовь»»… Вечер удался!
16 На краю Солнечной системы
Сергей Валентинович Соболев
Случилось это в день святителя Тихона. Я надумал сходить на рыбалку – отдохнуть от мирских забот. С утра накопал навозных червей, сунул в карман мякиш хлеба, взял удочку и пошёл на реку Битюг.
Зайдя в лес, я дошёл до русла реки и повернул направо – в сторону, где в прошлом веке на берегу стояла водяная мельница, и хотел там порыбачить в омуте. От мельницы уже давно ничего не осталось, лишь дубовые пеньки торчали из воды, а вокруг росли самые высокие вётлы, заслоняя небо. Наверное, почва была плодородной от перегнившего навоза, поэтому они такие вымахали. В недалёком прошлом к мельнице подъезжали многочисленные подводы с зерном со всей округи. Лошади здесь долго стояли в ожидании очереди для помола зерна и унавозили всю поляну. Хотя многие кизяки в своё время были собраны людьми для топки печей. Они долго тлели в печурке как торф, обогревая деревенские избы. Моя бабушка постоянно собирала сухие коровьи лепёшки на лугу перед лесом, где паслось стадо коров. Время было тяжёлое, надо было как-то выживать.
Вдруг в прогале я увидел серый просвет неба, которого не должно было быть. Раздвинув удочкой высокую крапиву, я обомлел – стоит! Прямо на том месте, где 30 лет назад мы с ребятами обнаружили след от летающей тарелки и студенистое вещество светло-зелёного цвета с чёрными вкраплениями в виде икры. Меня то ли парализовало, то ли я оглох, в ушах стоял лёгкий перезвон. Все части моего организма затрепетали мелкой дрожью. Вокруг наступила тишина: птицы не поют, листва не шуршит и вода не журчит. Я, не замечая, что иду, приблизился к дискообразному объекту. Почувствовав, что у меня отвисла челюсть, я закрыл её, как мне показалось, щелкнув зубами в полной тишине. В этот момент мимо меня безмолвно пролетела стрекоза. Всё моё тело дрожало, а на лбу выступили крупные капли пота. Не знаю, сколько прошло времени, но ко мне вдруг вернулся слух: тишина исчезла, а в ушах учащённо застучало сердце, отбивая барабанную дробь. Постепенно взяв себя в руки, я огляделся.
Передо мной стояла настоящая летающая тарелка и её края сверкали в солнечных лучах. Она была светло-серого цвета с тёмно-серой полосой посередине и размером примерно десять метров в диаметре. Стояла – не правильно сказано: никаких треног не было, она просто висела в воздухе над травой. Вдруг снизу диска ударил широкий светлый луч и в его ореоле появился человек.
– Здравствуй! – сказал пришелец на чистом русском языке.
– Здрасьте, – на автомате ответил я.
– Раз уж ты меня заметил, давай знакомиться – Велимир!
– Сирёня, – смущённо ответил я.
– Хочешь полетать со мной?
– Да, – сказал я по инерции, хотя организм говорил «нет».
Когда я оказался в зоне действия луча, невидимая сила потянула меня внутрь «тарелки». Моя душа заметалась в телесной оболочке и закричала «нет!», пытаясь выпрыгнуть из организма. Я и не догадывался, что во мне живут два человека. И вот в стрессовой ситуации они проявились, борясь между собой. Меня разбирало любопытство посмотреть, что находится внутри «тарелки». Поднявшись внутрь, я слегка разочаровался: в ней было всё просто, ничего лишнего. Я думал, что там будет пульт управления: всякие кнопки, лампочки, рычаги, циферблаты, спидометры… А там оказались мягкие раскладывающиеся кресла и висящее в воздухе изображение леса. И внеземной пилот просто водил пальцем по воздуху и «тарелка» совершала определённые действия.
– А как вы перемещаетесь? – спросил я с широко открытыми глазами.
– Методом точечной телепортации, используя пятую мерность. В пятимерном пространстве нет пространства, времени и массы, поэтому можно мгновенно перемещаться из одной галактики в другую. Ставишь нужную дистанцию и уходишь в другое измерение, а затем материализуешься в этом – в заданном месте. Так легче путешествовать.
– Ух ты! А это не больно будет? Перепонки не лопнут?
– Нет. Не беспокойся.
Мы молниеносно метнулись в космос и зависли над Землёй рядом с Луной.
– Нет! Этого не может быть! – я в полном исступлении стал щипать себя за кисть, чтобы проснуться, думал, что это сон. Кожа на руке покраснела, аж отметины от ногтей остались, но я не проснулся.
Иллюминаторов в «тарелке» не было, но через какое-то голографическое устройство открывался полный обзор Вселенной, и было видно всё, как на ладони – как будто ты паришь в космосе. Куда повернёшь свой взгляд – там и открывался вид на космическое пространство. Мои глаза отказывались всему этому верить. Земля смотрелась красиво, как идеально круглый голубой шар с белыми расплывчатыми пятнами. Чётко был виден Аравийский полуостров желтовато-коричневого цвета и чуть ниже – Сомали. Вокруг чёрное небо и тусклые звёзды, а сзади яркий источник света – Солнце. Я повернул голову вправо, а там – огромная серая Луна, вся испещрённая кратерами разного диаметра. Высокие горы отбрасывали тень, создавая впечатление, что наш спутник гораздо больше Земли.
Не успел я опомниться, как мы сиганули ещё дальше.
– Сирёнь, глянь, какая красота! Это Юпитер и его спутники, – пропел инопланетянин бархатным голосом.
– Ого! Большое Красное Пятно и правда существует, – открыл я рот от изумления.
– Этому циклону уже несколько тысяч лет!
Как заворожённый я смотрел на Юпитер, разглядывая удивительные узоры: как будто кто-то разлил банки с красками и перемешал всё это палкой. Самые высокие облака имели белый цвет, чуть пониже находились голубые и фиолетовые, а в самом низу – рыжеватые. С трудом оторвавшись от величественной красоты планеты-гиганта, я перевёл свой взгляд на висевший рядом небольшой шар.
– А это что за жёлтая луна? – сделал я невозмутимый вид, стараясь ни чему не удивляться, а у самого руки задрожали от волнения.
– Это Ио, на нём идёт извержение вулканов. Два года назад на вулкане Прометей я сделал потрясающие снимки выброса магмы на высоту 100 километров и занял высокое место в фотоконкурсе природных катаклизмов.
Ещё раз полюбовавшись причудливыми завитками газового гиганта, мы телепортировались дальше.
– А это Сатурн – властелин колец! Смотри, какая красота!
– О! Вот это да! Всё жёлтое! – оживился я.
– 14 января 2005 года я снимал ваш зонд «Гюйгенс», который вошёл в атмосферу Титана и на парашютах совершил посадку в регионе Адири, западнее факулы Антилия. Местечко там жуткое: температура – минус 180 градусов, атмосфера состоит из азота, облака из метана, а озёра и реки из жидкого этана, видимость минимальная – всё в оранжевой дымке. И в добавок – постоянно идут метановые дожди: огромные капли падают медленно, как снежинки на Земле. Правда, ваши аппараты примитивные, но я попал в призёры межгалактического конкурса развивающихся цивилизаций.
– Во как! Поздравляю!
– Благодарю. Ещё у меня есть видеозапись, как космический аппарат «Кассини» совершил 22 витка через щель между Сатурном и его кольцами на скорости 125 тысяч километров в час и нырнул в атмосферу газового гиганта.
– Здорово! – я с интересом стал разглядывать шероховатые на вид кольца, которые медленно двигались против часовой стрелки, напоминая грампластинку. Велимир приблизил «тарелку» к краю внешнего кольца. Вблизи всё выглядело ещё красивее. Мне захотелось спрыгнуть на пластинку и пробежаться по её музыкальным дорожкам, но Велимир быстро увёл звездолёт назад, так как на нас летел большой камень. Посмотрев ещё немного на медленно крутящуюся вокруг огромного граммофона пластинку, мы исчезли.
– А это Нептун, – не успел мой мозг отойти от окольцованной планеты, как космический пилот опять пошевелил пальцами на висящем изображении пульта, и мы очутились в окрестностях следующего ледяного гиганта. – И его спутники Тритон, Протей, Нереида, Ларисса, Галатея, Наяда…
– А почему вокруг него какие-то красноватые дуги?
– Это кольца, просто в некоторых местах они более плотные.
– А я и не знал, что у Нептуна тоже есть кольца.
Справа выделялся своим размером Тритон, желтовато-коричневая поверхность которого напоминала змеиную кожу, из тёмных пятен которой струился чёрный дымок. Создавалось такое ощущение, как будто в подземном аду нептунианского спутника черти варят битум. Глаза разбегались от потрясающего вида. С трудом оторвавшись от изображения дымящейся луны, я перевёл свой взор к синей планете и воскликнул:
– Глянь, и на Нептуне есть Большое Пятно, только – синее, здесь тоже закручивается гигантский тайфун!
– Там дуют сильнейшие ветры со скоростью 2000 километров в час и идут алмазные дожди, – улыбнулся мне глазами Велимир.
– Спускаться не будем, а то град из бриллиантов прибьёт нас и завалит драгоценными камнями, – сыронизировал я. – Не нужна нам богатая смерть.
В атмосфере наблюдались белые облака с красивыми завитками, двигавшиеся против направления вращения планеты с востока на запад, и отбрасывали тени на более низкие синие тучи. На экваторе облака выпирали вверх, создавая выпуклые борозды вокруг планеты. С правой стороны с огромной скоростью, вдогонку за синим пятном, нёсся ещё один циклон, но только белого цвета. На полюсе скорость ветра заметно снижалась, образуя тёмно-синюю шапку, по краям которой искрилось северное сияние.
– Обалдеть, Нептун такой же голубой, как и Земля, и облака отбрасывают тень, – сказал я и нащупал в кармане мякиш хлеба и баночку с червями.
– Он состоит в основном из водорода и гелия, а небольшое количество метана впитывает красный свет и поэтому получается синий оттенок.
«Ой, как неудобно получилось. Может, сказать о червяках гуманоиду? – пронеслось в моей голове. – Или выбросить. А куда? В «тарелке» чистота стерильная! Может быть, кинуть их на Нептун и они зародят здесь новую жизнь?»
– Ты что ёрзаешь?
– А Плутон где? – задал я встречный вопрос, вытащив руку из кармана.
– Он сейчас на другом краю Системы.
– Его недавно вычеркнули из состава планет, – решил я блеснуть своей эрудицией.
– Да, это карликовая планета, имеющая 5 спутников: Харон, Стикс, Никта, Кербер и Гидра.
– Да? Первый раз слышу.
– В прошлом году я был на Плутоне в котловине Гекла – мрачное местечко я тебе скажу. Притяжение слабое. Всё изморозью покрыто. Температура – минус 230 градусов.
– А почему он не относится к планетам?
– У орбиты Плутона большой эксцентриситет и наклон к плоскости эклиптики. Плутон и Харон вращаются вокруг общего центра тяжести и всегда повёрнуты друг к другу одной и той же стороной. У них маленький диаметр – меньше Луны, и возникли внутри пояса Койпера, где находятся многочисленные обледеневшие тела небольшого размера, такие как Эрида, Хаумеа, Макемаке...
– А это что за идеально гладкий астероид? – поинтересовался я.
– Это «Золотой ковчег» созданный из особо прочного металла с образцами растительного и животного мира Земли на случай третьей ядерной войны. Находится здесь на орбите в безопасном месте.
– Ничего себе, подстраховались.
– Сейчас я тебе покажу Оумуамуа – погибший космический корабль наших братьев по разуму. Ты такое ещё не видел.
На экране появился окаменевший звездолёт, похожий на вытянутый астероид розового цвета.
– Ого! Какой большой и длинный!
– Длина 400 метров, а ширина – 40. Скорость – 94000 километров в час.
– А почему он розовый? Нагрелся от высокой скорости?
– Нет. Он сделан из специального материала.
– И как там люди живут в такой кромешной темноте и холоде?
– В нём мумифицированные тела инопланетян. Звездолёт стартовал 45 миллионов лет назад из звёздной ассоциации в созвездии Киля, и по пути случилась авария.
– Уму непостижимо! Зачем они сюда прилетели?
– Чтобы использовать гравитацию Солнца для набора скорости.
– Смотрите, ещё один разбитый космический корабль! – повернув свой взгляд в другую сторону, воскликнул я, увидев искорёженный космический аппарат.
– Он потерпел аварию, когда первая партия переселенцев прибыла на вашу планету.
– А что случилось?
– Напоролись на чёрный астероид.
– А когда было переселение?
– 18 миллионов лет назад.
– Ничего себе! – невольно вырвалось у меня. – А я думал, что мы от обезьян произошли.
– Вас ввели в заблуждение.
– А почему мы об этом ничего не знаем?
– Так вы уже две ядерные войны пережили и начали цивилизацию с нуля. На подходе – третья…
– Велимир, а где вы живёте? – посмотрел я на праотца, и тут только разглядел его, как следует. Это был крепкий человек лет шестидесяти, с короткими русыми волосами и умными серыми глазами. Одет в обтягивающий тело комбинезон из тонкой ткани, но, по-видимому, очень крепкой.
– Далеко по вашим меркам, почти в центре Галактики. У нас там тесно: постоянно происходят катастрофы космического масштаба. А здесь – на краю Млечного Пути – спокойно и есть достаточно времени до столкновения нашей галактики с Туманностью Андромеды и образования Млекомеды. Поэтому люди сюда и перебрались.
– Вот астрономы удивятся, когда обнаружат этот корабль. Подумают, что это инопланетяне летят, – задумавшись, пробормотал я.
– Судя по скорости и траектории движения, он будет около Земли 28 марта 2052 года. Он уже несколько раз проходил мимо Земли, но люди его не замечали – ещё не такой развитой была цивилизация. Он появляется там через каждые 500 лет.
– А этот, Ау-мама… – как вы сказали называется доисторический звездолёт – тоже?
– Нет. Оумуамуа летит в сторону созвездия Пегаса и уже никогда не вернётся к Солнцу.
Я стал рассматривать чёрное как смоль небо и с удивлением обнаружил, что расположение звёзд в созвездиях не изменилось, светила находились на тех же местах, что и при наблюдении с Земли, хотя мы уже далеко переместились вглубь космоса. Звёзды были какие-то другие, как будто не живые, а нарисованные, не мерцающие.
– А это что за ожерелье? – указал я пальцем на вереницу появившихся огоньков. – Млечный Путь?
– Это пояс Койпера – сборище комет.
– Тут и комета Галлея должна быть, которую я наблюдал в 1986 году.
– Кометы здесь – незатейливое зрелище. Это когда они приближаются к Солнцу – у них отрастает хвост: начинают испаряться вещество и газы. А здесь они просто ледяные глыбы без хвоста. Видишь эти мёрзлые камни слева – это потенциальные кометы. Кстати, комета Галлея подойдёт к Земле 28 июля 2061 года.
– Я, может быть, ещё раз её увижу, если доживу.
– Сирёнь, за ними глаз да глаз нужен: в 1992 году, когда я в очередной раз летел на Землю, обнаружил комету Шумейкера, которая неслась на вашу планету. Пришлось отбуксировать её в зону гравитации Юпитера, так как она была довольно крупной – 10 километров в диаметре – и могла уничтожить жизнь на планете.
– Это помогло?
– Да. Юпитер разорвал её на 22 осколка и затем поглотил. Сейчас нам нужно поставить длинную дистанцию, чтобы перепрыгнуть через пояс Койпера и облако Оорта, а то есть риск столкновения с каким-нибудь камнем.
Мы ещё раз сиганули в пространство на 100 тысяч астрономических единиц. Проявились где-то за пределами Солнечной системы: кругом чёрная бездна космоса, только звёзды стали ярче. Стало страшно. Я только простор Тихого океана видел, а такую бесконечную пустоту ещё не встречал. Это просто жуть! Взгляду не за что было зацепиться. Даже Солнца не было видно. Мы далеко оторвались от Земли. Меня охватил ужас при мысли о том, что мы уже никогда не вернёмся домой.
– Велимир, давайте назад! – путаясь в мыслях, запаниковал я.
– Дальше не хочешь?
– Нет. Я боюсь, что мы заблудимся и дорогу назад не найдём. Превратимся в вечных странников, как Оу-муа-муа.
– Ну как хочешь. Не буду тебя принуждать.
– В следующий раз туда слетаем, – вкрадчиво намекнул я, чтобы не обидеть бесстрашного путешественника. – Может, альфу Центавра покажете.
– Толиман что ли? Да там ничего интересного, только три звезды вращаются вокруг общего центра тяжести. Есть места и попривлекательней.
Резкий яркий свет ударил в глаза, я даже зажмурился. Мы очутились в лесу на той же поляне.
– А когда вы прилетите в следующий раз? – спросил я.
– Ровно через год. Если у вас будет високосный год, то – на день раньше. У вас летоисчисление идёт от рождения Христа, а у нас – от начала Вселенной. Но с сокращением цифр нашего года до четырёх – у нас идёт тот же год, что и у вас.
– Значит, Иисус родился в день рождения Вселенной?
– Получается, что так.
– Вы постоянно прилетаете?
– Да. Я контролёр.
– А откуда вы русский язык знаете?
– Русский язык – это язык действующей Вселенной. Мы его на планету Земля завезли. Вы его чуть не потеряли в тридцатых годах прошлого столетия. Мне пришлось вмешаться и сохранить этот прекрасный язык для потомков.
– Велимир, а можно я обо всём расскажу родственникам?
– Рассказывай, тебе всё равно никто не поверит. Поэтому я не заморачиваюсь по этому поводу.
Я нагнулся поднять свою удочку, оглянулся, а «тарелки» уже нет! Сев на берег Битюга, я достал из кармана хлеб и червей и бросил их в речку. Молча сидел и переваривал увиденное, глядя, как силявки обгладывают только что побывавший в космосе мякиш и проглатывают космических червяков. Кисть руки ныла и чесалась, по-видимому, я сильно вцепился в неё ногтями, когда путешествовал по Солнечной системе. Я был потрясён и ошеломлён. Только что я был в космосе, а сейчас уже сижу с удочкой на берегу Битюга и кормлю рыбок. Невольно мои мысли вертелись вокруг происшедшего. Даже не верится! Во чудеса! Вот это я отдохнул: кому расскажи и, правда, – не поверят! Переизбыток впечатлений отбил у меня охоту ловить рыбу, я сидел в полной прострации и спрашивал себя: неужели это всё было на самом деле, или мне померещилось? Мысли путались и сбивались в кучу. Интересно получается: мы тут собираем кизяки, а они бороздят космическое пространство?! Просидев час, я поднялся, взял удочку и пошёл домой. Иду по лугу, а ноги подкашиваются, я даже притопнул левой ногой и несколько раз присел, чтобы унять дрожь в коленях и головокружение. В глазах всё время стоит чёрная бездна, истыканная иглами звёзд. Меня затошнило и чуть не вырвало. Вот это я сходил на рыбалку!
Когда я всё же добрался до дома и уединился в своей комнате, то ещё раз прокрутил в своей памяти всё увиденное. «Реально это было или нет? – вертелось в голове. – То, что летающая тарелка была, я осознавал. Но всё остальное было за рамками моего восприятия». Я невольно ловил себя на мысли, что это был просто сон. Но если это была реальность, то Велимир через год прилетит. После всего этого, я как ни старался уснуть, сон не приходил. Слишком сильны были впечатления от увиденного.
Теперь сижу дома и жду приближающуюся дату. У меня накопилось много вопросов к контролёру. Я с нетерпением жду, а душа говорит «нет!», но я хочу. Хочу, а сам боюсь. Иногда даже закрадывается мысль, что не пойду больше в лес.
17 На краю Галактики
Сергей Валентинович Соболев
Прошёл год. Я пережил случившееся, но голова по сей день кружится, когда вечером смотрю на звёздное небо. В день святого Тихона я проснулся рано – в 4 часа, наверное, от волнения. Долго лежал в кровати и думал: идти мне в лес или нет, и в последний момент решился – идти! Первым делом покормил поросят, потом подоил корову, попоил телёнка и отвёл рогатых на луг. Червей копать не стал, я же не рыбу иду ловить, а то опять не буду знать, что с ними делать. Вдруг потеряю где-нибудь, и они разбредутся по всей галактике и породят каких-нибудь чудовищ. Я быстро позавтракал, выпив кофе с молоком и закусив сыром. Отрезал четвертинку хлеба от буханки на всякий случай вдруг, где застрянем на краю Системы, а есть нечего будет как в тот раз, когда везли мясо в Москву, да попали в снежный затор, а хлеба не купили и два дня ели одну колбасу с луком. Вдруг и в «тарелке» хлеба не окажется.
Войдя в лес, я повернул направо – в сторону той волшебной поляны, где в прошлом году обнаружил летающую тарелку. Вдруг над руслом Битюга сверкнул синей спиной зимородок и пискнул «тиу!». Эта красивая редкая птица любит уединение и мне повезло, что я её увидел – это считается хорошим предзнаменованием. Но мне некогда было ею любоваться, я спешил увидеться с Велимиром. Я был заинтригован: прилетит он или нет. Подходя к зарослям крапивы, я замедлил шаг и пошёл на цыпочках, вытянувшись во весь рост, чтобы увидеть звездолёт издалека. «Тарелка» уже стояла на месте, поблескивая в солнечных лучах. Она ждала меня. Я остановился, чувствуя, что меня опять охватила трясучка. Руки и колени дрожали, а дыхание остановилось, сердце стучало так сильно, что отдавало в ушах, и я застыл в нерешительности. Мелькнула мысль развернуться и убежать, но я пристыдил себя за трусость и, набравшись храбрости, сделал шаг вперёд – навстречу неизвестности.
Как и в прошлый раз из серебристого диска ударил широкий светлый луч и в его ореоле появился Велимир.
– Здравствуй! – сверкая радостными глазами, расплылся в улыбке инопланетянин.
– Здравствуйте! – растерянно ответил я.
– Как прошёл год?
– Хорошо!
– Куда полетим сегодня?
– Не знаю. Может, посмотрим внутренние планеты, а то я там ни разу не был.
– Марс?
– Да. Хочу побывать на Марсе первым из землян.
– Сирёнь, мы уже год знакомы, можешь перейти на «ты», не стесняйся.
– Спасибо, Велимир.
Луч, создающий невесомость, поднял нас в космический корабль. Вначале я почувствовал лёгкое волнение, но потом оно улетучилось, и я стал вести себя посмелее. Усевшись в мягкие кресла, которые автоматически завернули нас в мягкий тонкий кожух, Велимир произнёс: «По щучьему велению, по твоему хотению…» и нажал пальцем на голографический экран. «О! Он и сказки наши знает!» – не успел я подумать, как мы мгновенно исчезли из леса и очутились над Красной планетой.
Мы медленно двигались над поверхностью Марса, рассматривая причудливые рыжеватые горы, как будто созданные из меди, светло-зелёные дюны, разломы и впадины, и ударные кратеры, которые были наполовину засыпаны песком. Справа в небе висела огромная глыба – Фобос, напоминающая только что сваренную картофелину, из-под кожуры которой вырывался пар. Засмотревшись на спутник Марса, я и не заметил как мы сели на поверхность. Здесь было тихо, и крохотное красное солнце слабо светило на необычном для земного обитателя жёлтом небе.
– Серёж, давай наденем кокон и выйдем на поверхность, – предложил Велимир.
Мы вошли в кабину и автоматически облачились в тонкий, не сковывающий движения защитный костюм.
– У нас это называется скафандром.
– Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Медленно по лучу, мы спустились на поверхность, и я сразу ощутил необычайную лёгкость во всём теле, передвижение не составляло большого труда: позвоночник и коленный сустав не болели. «Вот где нужно жить человеку, – подумал я. – На Земле слишком сильное притяжение: позвоночник и суставы не выдерживают, большая нагрузка ложится на них. Все люди страдают от мощной гравитации Земли. А здесь на Марсе чувствуется лёгкость в движениях и ты готов свернуть горы».
– Сирёнь, ну как твои ощущения? – раздался голос Велимира в моей голове, по-видимому, через радиоустройство.
– Потрясающе! Лёгкость во всём теле. Я смогу здесь сто раз подтянуться на турнике.
– Скафандр не открывай, а то кровь закипит, – предупредил меня инопланетянин.
– Здесь же холодно!
– Но давление слабое, здесь вода закипает при комнатной температуре, – ответил учёный путешественник и стал объяснять это с использованием научных терминов. Я сделал вид, что понял.
– Здесь притяжение приятное: легко ходить, а на Земле – тяжеловато, – повторил я, медленно шагая по чужой планете.
– Раньше человечество жило на Фаэтоне, а он был меньше Земли, чувство гравитации было заложено в генах, поэтому людям из-за генетики тяжело жить на Земле. Генная память не забывает Фаэтон. Со временем люди адаптировались и уже стали бить какие-то рекорды по прыжкам в высоту и длину. Но летать, пока не научились.
– А где эта планета?
– За орбитой Марса была, теперь там пояс астероидов.
– А что случилось? Её разорвало?
– Столкнулась с астероидом и разлетелась на куски. Большая часть стала вращаться вокруг Солнца на малой орбите – теперь это Меркурий. Одну глыбу захватила Земля, превратив в Луну. Два куска стали спутниками Марса.
Велимир прервался, остановился и поднял какой-то камень, похожий на изумруд. Смахнув жёлтую пыль и посмотрев через него на солнце, он положил его в карман.
– Ну, и что было дальше? – меня буквально съедало любопытство.
– Один осколок уже намного позже упал на Землю, погубив динозавров, а другой поглотил Юпитер, и на его теле осталась кровоточащая рана – Большое Красное Пятно. На орбите Фаэтона остались только крошки – пояс астероидов.
– Ничего себе! – удивился я услышанному. – Оказывается, вот что было!
Велимир мне подробно рассказал то, о чём я никогда и не догадывался. Больше всего меня поразила информация о том, что часть людей перевезли на Землю, часть – на Марс, а остальные остались на Фаэтоне и погибли.
– Сколько же человечеству лет? – с удивлением спросил я.
– Много. На Земле уже нашли несколько артефактов древней цивилизации, которым два миллиарда лет, просто никто не хочет это афишировать.
«Что за артефакты?» – хотел я спросить, но не успел. Велимир вприпрыжку побежал по жёлтому песку в сторону каньона Маринер, а я – за ним. Пилот-путешественник остановился на краю обрыва, а я с непривычки чуть не улетел по инерции в пропасть – тормоза не сработали. Я даже не успел испугаться, как Велимир поймал меня за руку. Хорошо, что он быстро среагировал. Я глянул вниз, а там бездна. С испуга у меня побежали по спине мурашки и в пятках закололо. Мы стали вглядываться в пропасть, но дна не увидели.
– Ого, какой обрыв!
– Это осколок Фаэтона раскорябал планету на две половины.
Но второй половины не было видно. «Может быть, она уже улетела в космос?» – не успел я подумать, как инопланетянин уже всё объяснил.
– Здесь ширина каньона пятьсот километров, поэтому другого берега не видно.
Создалось такое впечатление, что Марс плоский и стоит на трёх китах, и мы дошли до марсианского края света и заглянули в бездну. Я поблагодарил Велимира за спасение, и мы долго любовались сказочным пейзажем другого мира, неподвластного землянам. Но вот из каньона стал быстро подниматься густой туман, ограничив нам видимость, и мы заторопились назад, иначе потеряем из виду нашу «тарелку» и заблудимся. Мы сели в кресла, не снимая скафандров, так как намеревались ещё побродить по планете. Двигаясь над поверхностью, мы любовались проносящимися под нами дюнами, имеющими, как сказал Велимир, удивительно красивый голубой оттенок из-за оксида меди.
– Глянь, озеро! – увидел я сказочный пейзаж, появившийся на экране.
– Это кратер Виктория.
Мы спустились на край огромной воронки, и Велимир включил антигравитацию. Выйдя на поверхность, пилот побежал по жёлтому песку, а я пошёл медленно, чтобы не попасть впросак. Приблизившись к обрыву, я восхитился открывшимся видом. Оказывается, озеро Виктория состояла не из воды, а из жёлто-зелёного песка. Волнистая поверхность этой чаши напоминала сетку четырёхкамерного желудка крупного рогатого скота.
– Зря я не взял с собой фотоаппарат, а прихватил только краюшку хлеба, – еле слышно прошептал я, чтобы не нарушить сказочную тишину. – Хлебом сыт не будешь, нужна духовная пища.
– Не хлебом единым жив человек, – подтвердил инопланетянин земной поговоркой.
Засмотревшись на потрясающую сознание панораму, я невольно наступил на край оврага, и сыпучий песок потёк в ущелье и поволок меня за собою. Я упал на спину, стараясь затормозить руками и ногами. Велимир с быстротой молнии схватил меня за кисть руки и вытащил на твёрдую поверхность.
– Спасибо, друг! Ты опять спас меня от смерти.
– Ничего страшного, здесь не глубоко.
Я отряхнулся от песка и вдруг увидел след от машины.
– Смотри, здесь кто-то ездил!
– Это след от «Оппортьюнити», который уснул вечным сном. Нам главное – не попасть в объектив работающего марсохода «Персеверанс», и дрона «Инженьюити», ибо исследователи подумают, что тут есть жизнь.
– Да, а то в деревне пойдёт слух, что Сирёня по Марсу бегает! – мы засмеялись.
Сказочный пейзаж опять притянул наше внимание, и мы никак не могли оторвать от него глаз.
– Судя по оврагам и пескам – здесь были реки, – предположил я.
– Да, 10 миллионов лет назад здесь текли полноводные реки.
Солнце умирало на горизонте в ореоле голубого цвета, слабыми лучами освещая тонкую атмосферу планеты. Закат был какой-то стеклянный, как будто мы находились в бутылке и смотрели на это всё через стекло. И когда блики голубого солнца стали меркнуть, я увидел чёрный столб. Он с огромной скоростью приближался к нам.
– Что-то страшное идёт на нас! Надо уходить! – запаниковал я.
– Это торнадо! – улыбнулся, глядя на моё растерянное лицо, Велимир. – Уходим! Мы поднялись на корабль и мгновенно исчезли. Наступила тишина и через секунду яркий свет ударил в глаза. Сзади горела огромная белая звезда, извергая языки пламени, а впереди в темноте висела каменная планета. Хорошо, что экран автоматически потемнел, а то бы мы сожгли себе глаза.
– Серёж, это Солнце, – уведомил Велимир.
Мне показалось, что наша звезда вспучилась и вот-вот взорвётся. Были видны тёмные пятна, хаотично разбросанные по всему диску. Длинные протуберанцы пытались вырваться из огненной печи и уйти в холодный космос, но Солнце ловило беглецов и возвращало их домой в адское пекло. Горнило быстро раскалило нашу «тарелку» докрасна и нам пришлось спрятаться в тени Меркурия.
– Почему здесь так темно? – удивился я.
– Мы на ночной стороне: сейчас минус 100 градусов, но температура начнёт быстро повышаться с восходом солнца.
Я стал вглядываться в сумрак Меркурия. Вдруг впереди забрезжил неяркий свет.
– Я уже вижу какую-то башню.
– Это шпиль кратера Боккаччо.
Стало быстро светать. Атмосферы на планете не было, только желтоватая геливая дымка поднималась на горизонте. Неожиданно вспыхнул яркий свет, и я зажмурил глаза. Огромный белый диск Солнца медленно поднимался над горизонтом планеты на фоне чёрного неба. Послышался треск поверхности Меркурия и из трещин пошёл пар. Я почувствовал себя как не в своей тарелке. Стало страшно. Белое Солнце и чёрное небо непривычно для земного жителя. Такой постапокалиптический пейзаж: атмосферу сдуло, а вокруг безжизненная поверхность, испещрённая кратерами разных диаметров. У меня даже появилось в голове видение, что так будет выглядеть Земля после ядерной войны. Мы почувствовали себя как в доменной печи, за бортом стояла адская жара, и сверкали лужи расплавленного металла, но в «тарелке» поддерживалась нормальная температура – работало защитное поле и кондиционеры.
– Ночью здесь минус 180 градусов, а днём – плюс 430! Некоторые металлы переходят в жидкое состояние, – проинформировал путешественник.
– Сматываемся, а то сгорим!
– Не сгорим! Хочешь, я солнце поверну вспять? – Велимир как фокусник сделал несколько взмахов руками и Солнце, как бы повинуясь ему, повернуло назад и село за горизонт там же где и всходило.
– Ух ты! – удивился я. – Как ты это делаешь?
– Я – повелитель мира! – торжественно произнёс Велимир, как бы оправдывая своё имя.
Жара поубавилась. На всякий случай мы переместились подальше в темноту, в сторону кратера Яначека.
– Велимир, смотри, виднеется какой-то космический аппарат! – громко сказал я, вглядываясь в темноту.
– Это земной «Мессенджер», он здесь разбился в 2008 году, – пояснил путешественник и включил манипулятор. Железная рука взяла какой-то прибор и затянула в «тарелку».
Огненное горнило солнца с бесстыжей наглостью опять полезло из-за горизонта, и стала припекать нам задницу. Мы не стали искушать судьбу и включили вход в пятое измерение.
Возникли на другой планете с мощной атмосферой. За бортом послышался вой «У-у-у!» и засверкали молнии. Стены тарелки заскрежетали и приняли на себя ядовитый ливень из серной кислоты.
– Где мы? – испугался я.
– На Венере, на земле Афродиты. Здесь жара плюс 480 градусов и давление способно раздавить человека в лепёшку.
– Тут как в аду!
– Да, негостеприимная планета.
Под нами находились сгустки застывшей лавы. На горизонте виднелись огромные светящиеся красным цветом горы с плоскими макушками, похожими на блины, а над ними по оранжевому небу плыли тяжёлые облака из серной кислоты и по всему небу щелкали расползающиеся во все стороны ветвистые молнии.
«Кто был на Венере – тот видел ад» – подумал я. Любой человек побоялся бы сюда попасть, но только не Велимир, который, не обращая внимания на вихри и всполохи, манипулятором перевернул лежащую на поверхности красную звезду. Я пригляделся, а там надпись «Союз Советских Социалистических Республик». На обратной стороне были начертаны орбиты Земли и Венеры.
– Вот это да! – удивился я. – Тут наши были что ли?
– По-видимому.
– И всё засекретили.
И тут я только разглядел обломки какого-то агрегата.
– Это «Венера-4», раздавленная атмосферой планеты в 1973 году, – сообщил космический пилот.
– Сматываемся! А то и нас расплющит как «Венеру-4». Тут вообще опасно находиться, у нас за это дают Золотую Звезду Героя, – запричитал я.
– Молнии – это толчок для зарождения жизни, – спокойно ответил мой предок. – Здесь раньше была вода и появились простейшие, но когда она испарилась, микробы поднялись в облака, где среда более прохладная, – посмотрел на меня Велимир своими умными глазами. – В это же время и на Земле появилась жизнь – она появляется там, где вода может быть в трёх состояниях: твёрдом, жидком и газообразном.
В этой преисподней мы побоялись выходить из «тарелки», неизвестно чем обернулось бы нам это легкомыслие.
– Сирёнь, давай выйдем в атмосфере над облаками, там более благоприятные условия для человека, – предложил инопланетянин, и мы поднялись на высоту в 250 километров. – Здесь сплошной облачный слой, по которому можно ходить не проваливаясь, – поведал пилот и открыл люк.
– Как здесь ходить? Мы разобьёмся! – испугался я.
– Да элементарно, – улыбнулся моей наивности бывалый путешественник и сделал шаг на поверхность облака.
Я не поверил своим глазам: Велимир стоял на облаке. Мне тоже захотелось это испытать. Держась за стену «тарелки», я присел на правой ноге, а другой – попробовал облако. Оно и, правда, оказалось твёрдым. И я, зажмурив глаза, оттолкнулся от обшивки «тарелки» и сделал шаг вперёд. «Если что случится, друг меня спасёт, – успокаивал я себя. – Я ему доверяю как самому себе». Но ничего страшного не произошло, я шёл по облакам, чувствуя себя богом-громовержцем Зевсом, испускающим стрелы молний. Потрясающее чувство! Жаль, что не было видно ни горных вершин, ни рек, ни озёр – кругом сплошная непроглядная жёлто-зелёная пелена. На Земле это выглядело бы божественно. Облака были мягкие как вата, я проваливался по щиколотку, но шёл устойчиво. Внизу сверкали молнии, озаряя всё небо, и громыхали раскаты грома. Моё сознание отказывалось воспринимать всё это за реальность.
– Почему мы не проваливаемся? – немного опомнившись, заговорил я.
– Здесь живут микробы.
Оказывается, как мне объяснил Велимир, облака состоят из каких-то расплодившихся здесь микроорганизмов, похожих на земной планктон. Мы шли как по живому мостику устланному мхом. Спасибо путешественнику, показавшему это чудо, если бы не он, один я бы сюда никогда в жизни не попал, даже во сне. Побродив по облакам, не знаю, сколько минут, я от счастья потерял счёт времени, мы вернулись в свою «тарелку».
– Велимир, ты ещё делал фотки для конкурсов? – обратился я к инопланетянину, когда немного освободился от переполнявшего мою грудную клетку восторга, намекая на облака.
– Сейчас я тебе покажу взрыв звезды Бетельгейзе, – улыбнулся Велимир, и мы материализовались возле альфы Ориона. Моему взору открылась подробная картина грандиозной катастрофы.
– Ого, как рвануло! Потрясающе!!! А на Земле не видно.
– Свет от взрыва туда долетит только через 500 лет.
– Ничего себе! Это мы только через 500 лет узнаем, что она взорвалась?
– Естественно.
– Вот это да! Звезды уже нет, а мы будем видеть её свет ещё 500 лет! Это что же получается: может быть, уже конец света наступил, а мы и не знаем. Пока до нас информация дойдёт – миллион лет пройдёт! – от этой мысли меня потрясло. – До нас всегда всё в последнюю очередь доходит.
– Не переживай, мы постараемся сберечь человечество.
Форма туманности напоминала огромную розовую бабочку с четырьмя симметричными крыльями – двумя большими и двумя маленькими. На крыльях виднелись разбросанные веером дымящиеся оранжевые капли и жёлтые струи. По всей площади взрыва имелись мелкие голубые вкрапления, как будто кто-то расплескал краску. От головы «бабочки» отходили два жёлтых усика разной длины. Зрелище завораживающее! От этой величественной красоты невозможно было оторвать глаз.
– А тихо-то как! – прошептал я. – Какой безмолвный космос!
– Здесь вакуум, поэтому звука от взрыва не слышно.
– Красота неземная! – я посмотрел в глаза инопланетянина, пытаясь понять его чувства, но он был невозмутим, и я снова погрузился в изучение туманности.
– Местные цивилизации ведут своё летоисчисление от момента взрыва Бетельгейзе, – поведал Велимир и сделал несколько снимков разлетевшейся в клочья звезды. «Наверное, на какой-нибудь конкурс», – догадался я, но промолчал. И через минуту мы отправились ещё дальше – в неведомые дали.
«Почему он выбрал меня? – ломал я голову. – Может потому, что читая классику, я повышаю свой духовный уровень или из-за того, что я тоже увлекаюсь фотографией, пишу рассказы, занимаюсь спортом?», – рассуждал я.
– Именно из-за этого я тебя и выбрал, – окинул меня своим проницательным взглядом пилот звездолёта. – Талантливый человек – талантлив во всём!
– Ты что – умеешь читать мои мысли?! – опешил я.
– Так ты их и не скрывал.
Ещё раз удивившись способностям своего предка, я стал разглядывать чёрное как смоль небо и вспоминать: не думал ли я при нём о чём-то неподобающем.
– Велимир, сколько тебе лет, извини за бестактный вопрос? – осмелился я спросить жителя другой цивилизации.
– Много. Мы научились обновлять клетки организма и можно жить, сколько захочешь, пока не надоест. После смерти тело утилизируется, а душа передаётся в банк развития, для накопления знаний Вселенной. Мы рождаемся в пробирках.
– Ты бреешься? – обратил я внимание на его юношескую кожу лица, на которой не было и намёка на щетину.
– Нет. Уже давно наши учёные нашли средство от щетины на генном уровне. И мы забыли о бороде. Сейчас я покажу тебе Сокровищницу.
Слева в чёрном поле космоса засияла туманность, напоминающая гигантскую приоткрытую раковину, состоящую из молекулярных облаков коричневого цвета, внутри которой сверкали разноцветные звёзды, как драгоценные камни: сапфиры, рубины, изумруды и нежные опалы. Драгоценности лежали на золотом ложе, как в шкатулке. Зрелище завораживающее.
– Ничего себе! – восхитился я зачаровывающей картиной, разглядывая сокровища, и опять пожалел, что не взял с собой фотоаппарат.
– Здесь рождаются звёзды. Так Творец показывает своё искусство!
Вдоволь насладившись ярким мерцанием недоступных нам сокровищ, я повернул голову вправо и увидел голубое облако.
– Что это?
– Это молекулы С2Н5OH – одно из редких соединений.
– Биологически активные?
– Это спирт.
– Спирт? – от услышанного я открыл рот.
– Да.
– Велимир, ты меня заинтриговал! А нельзя ли это облако направить в сторону Земли?
– Боюсь, ваши мужики сопьются!
– Ха-ха-ха! – мы дружно засмеялись. – Это точно! Ты хоть скажи, где это облако находится.
– На краю Галактики. В созвездии Насоса.
– Это если с Земли смотреть?
– Естественно! У нас же совсем другие названия созвездий. Это только у вас такие названия: Компас, Циркуль, Микроскоп...
– Велимир, покажешь, где вы живёте? Я хочу посмотреть на жизнь вашей цивилизации.
– Вот наш мир! – праотец взмахнул рукой как волшебник, сменив картинку на экране.
Перед нами открылась потрясающая сознание панорама. У меня захватило дух от медленно вращающейся вокруг голубой планеты кольца, видно, что искусственного творения. Неподалёку находились два естественных спутника с белыми облаками, в просвете которых сверкал голубой поверхностью океан.
– Вот это да! Красиво! У вас и луны с кислородной атмосферой? – открыл я рот от удивления.
– Да, – видя моё изумлённое лицо, улыбнулся Велимир.
«Угораздило же меня попасть в иной мир! – думал я, разглядывая чужое небо. – Здесь совсем другие созвездия. И только Ковш, похожий на земные Плеяды, но только с более яркими звёздами, сверкал с правой стороны от планеты. Да и космос был не чёрный, а серый от множества мелких звёзд. Велимир же говорил, что их цивилизация находится в центре Галактики, – вспомнил я, – поэтому здесь так светло».
На противоположной стороне неба сверкало голубыми звёздами созвездие, напоминающее музыкальный инструмент – балалайку. От «балалайки» тянулась изогнутая цепочка жёлтых звёзд, похожая на лопнувшую струну.
– Невероятно всё выглядит! – я не переставал удивляться чудесам нашей Галактики, не понимая: сон это или реальность?
Некоторые заранее приготовленные мною вопросы к предку я забыл из-за стресса нахождения в космосе, а некоторые мне было стыдно задавать. Хоть бы наши учёные сказали мне, какой вопрос задать жителю инопланетной цивилизации, чтобы побыстрее сделать великое научное открытие на Земле. Может быть, так и происходят великие открытия – при помощи праотцов?
– Велимир, можно тебе задать вопрос?
– Да, я тебя слушаю, – посмотрел он на меня своими умными, добрыми глазами.
– Я теряюсь в догадках, как выглядит четырёхмерное пространство?
– Ну, как тебе сказать, например, мяч, прыгнувший от поверхности, будет выглядеть в виде трубы.
– А существуют ли чужие цивилизации?
– Безусловно. Сейчас я покажу тебе космический корабль Миаплацидуса.
И мы очутились рядом с жёлтым аппаратом интересной конструкции, на острие которого горел бордовым светом магнитный щит, защищающий корабль от космической пыли, а в середине блестели панели, напоминающие солнечные батареи. В одном из отсеков, в отличие от Оумуамуа, горел свет.
– Там тоже мумифицированные тела инопланетян? – вспомнив окаменевший звездолёт, предположил я.
– Нет. Там братья по разуму специально заморожены, чтобы тело не старело, и по прибытии на место они оттают, проснуться, и выйдут из состояния анабиоза. Так они продлевают свою жизнь. Но мы этим методом давно уже не пользуемся.
– Так и мы можем! – вспомнив последние достижения нашей науки, убедил себя я.
– Их мир уже давно погиб, а они всё летят в молодом возрасте. В глубоком космосе каждую минуту происходят грандиозные взрывы. Это техногенная цивилизация, а они долго не живут.
– А какие цивилизации живут долго?
– Духовные.
– А мы духовные?
– Пока ещё нет. Ваше солнце – довольно молодое, оно только несколько раз обращалось вокруг центра Галактики. Последний раз оно было на этом месте, когда на Земле шёл триасовый период. За всю Новую историю человечества вы прошли одну десятую пути Солнца по орбите вокруг центра Млечного Пути.
«Какой маленький срок мы существуем, – подумал я. – Человечество ещё младенец, а может быть даже зародыш во временном масштабе Вселенной».
Скорость звездолёта оказалась значительно выше нашей, и он быстро ушёл в чёрное поле космоса, показав нам голубой хвост от торсионного двигателя.
– Мы немного ушли от темы. Так вот, этот космический корабль, – продолжил Велимир, – летит из созвездия Киля, там сейчас происходят чудовищные катаклизмы, и все разумные цивилизации в спешном порядке массово покидают эту область созвездия. Кстати, и в сторону Земли отправлен один корабль с каринянами, скоро они будут в Солнечной системе.
– Но наша планета уже занята землянами, нас уже 8 миллиардов человек, самим скоро негде будет жить, пусть обживают Марс или Ганимед. Если земляне не найдут с ними общего языка – начнутся межзвёздные войны, – от этой мысли меня бросило в жар.
– Пока они долетят, Земля уже станет свободной от людей, и можно будет заново создавать новую цивилизацию.
На несколько секунд космический пилот замолчал. Было ясно, что он что-то мне не договорил.
– Да, нерадостное будущее нас ждёт. Мы ещё не вышли из пределов нашей галактики? – посмотрел я на чёрное бескрайнее поле космоса, стараясь успокоить свои нервы.
– Нет. В нашей Системе свыше 300 миллиардов звёзд.
– Ничего себе! – я начал умножать в уме количество звёзд на количество галактик во Вселенной, но голова не варила, и я сбился, а потом окончательно запутался, поняв, что таких чисел у нас не существует. – Велимир, а как называется цифра с тридцатью нолями?
– Нониллион! Сирёнь, хочешь, я покажу тебе край Вселенной?
– Нет, спасибо, я домой хочу. Корову доить надо, – я испугался, что потеряюсь и останусь где-нибудь на задворках Вселенной. Тем более что мне сегодня не очень везёт: чуть не упал в каньон и в кратер на Марсе. Я и так уже был в шоке от показанного и рассказанного. – В следующий раз туда слетаем, а то меня дома уже заждались.
– Хорошо. В следующем году там побываем непременно.
Мы моментально очутились в лесу на родной Матушке-Земле. Велимир открыл люк, и мы спустились на траву.
– Мне понравилось! Хоть это было и опасно. Я с нетерпением буду ждать следующего года, чтобы ещё полетать, – сказал я.
– Наполняйся знаниями, дружище, они тебе пригодятся, – похлопал меня по плечу на прощание инопланетянин.
– До свидания!
– До встречи!
Антигравитационный луч быстро втянул Велимира в «тарелку» и звездолёт исчез, как будто его здесь никогда и не было.
Я целый час просидел в задумчивости на берегу Битюга. В моей голове стали рождаться вопросы, на которые ответов я пока не находил. Я стал жалеть, что не задал эти вопросы Велимиру и с досады ударил себя ладонью в лоб.
Зимородок продолжал летать над рекой, даже не догадываясь, где я сейчас был, что видел и что испытал. Вдруг он завис в воздухе головой вниз, наверное, увидел в реке силявку и резко нырнул в воду, сложив крылья. Затем также искромётно быстро вынырнул и улетел в неизвестном направлении. Всё произошло так стремительно, что я даже не понял – поймал он рыбку или нет. С трудом поднявшись, я побрёл на подламывающихся ногах в сторону своего села. Выйдя на луг, я почувствовал подступившую к горлу тошноту: много сил отнимает эта телепортация.
Вернувшись домой, я никак не мог прийти в себя от случившегося. Целый день находился под впечатлением от увиденного. Мозг не переставал работать, выдавая яркие картины из моего путешествия по Галактике. Глаза видели, руки трогали, а сознание отказывалось верить в реальность. Вечером, проходя мимо зеркала, я на автомате взглянул в него и пошёл по инерции дальше, но резко остановился и сделал шаг назад, что-то было не так, я пригляделся и обомлел: на моей голове появилось много седых волосков.
Когда после ужина я лёг спать, то долго не мог уснуть от переизбытка впечатлений. Каждую ночь стал просыпаться в 4 часа и думать, что всё случившееся – был просто сон. Не могу поверить во всё произошедшее.
18 Невроз
Игорь Гудзь
На конкурс "Моя планета" - неожиданное путешествие в Париж.
- Почему… красная, Марина!? – чуть не взвыл Демидов.
- Хочу! – пискнуло из-за спинки дивана.
- Так! – вскочил со стула Алексей. - Всё! Никаких машин! Дом у матери дострою!
- Вот и езжай к маме! – метнулась собирать сумку Марина. – А я - к своей! И сколько стран мы могли бы объездить вместо твоей машины! – крикнула с порога.
Хлопнула входная дверь. Алексей пощелкал пультом, на экране мелькнула носатая старушка на фоне Эйфелевой башни, переулки Монмартра, бронзовый бюст Далиды.
«Уже померла!?» - удивился Алексей.
Вспомнилась молодость. Общаговские танцы, всегда под Далиду. Потом долго вспоминал, что на него нашло тогда. Психоз, невроз!? Навалилось что-то, рука потянулась к мобильнику, набрала заветный номерок, там проклюнулся почти забытый нежный голосок.
- Ты что ли, Лёха?
- Узнала! – дрогнул голосом Демидов.
- Как не узнать! Такое не забывается!
Недолго помолчали, вспоминая каждый о своем.
- А я по делу, Танюша!
- Не Танюша, а Татьяна Николаевна!Жена я теперь, и мать! Так что,если по делу!
Алексей оторвал трубку от вмиг запотевшего уха.
- Не удивляйся! Лидка сказала, ты в турагенстве теперь!
- Муж подарил на день рождение! «Татьяна» называется.
– Ну да! Ты ведь всегда мечтала по миру поездить.
- Объездилась уже! Надоело! А ты чем занимаешься?
- Ну, типа, ландшафного дизайнера, в общем, на бульдозере работаю
- Во как? Чего хотел-то Леша! А то мне некогда.
- В Париж! На эти выходные! Далида, вон померла!
- Тридцать лет как! Помню Леша, всё помню!Далида, «Remember». Ладно, проехали! Помогу! С молодой летишь?
- Не! Она с матерью больной там!
- Ну да! В Париж со своим самоваром! Собирайся! Через пару часов на выезд.
- Как? – захлебнулся пивом Алексей.
- Ты к кому обратился-то? Я же хозяйка. Как с визой?
- Есть шенгена немного!
- С деньгами?
- Найдутся! – побелел лицом Демидов.
- Значит, эконом!
- Я это, отблагодарю, потом! – прошепелявил Алексей.
- Ох!Не пугай ты меня!
Ошарашенный Демидов бросился искать сумку. Вдруг охнул, бросился в спальню, развинтил сборную спортивную лестницу, вытащил из полой трубы рулончик евро, взял половину, спрятал и свинтил всё как было.
Вскоре раздался звонок, через три часа он сидел в самолете, потом маялся на транзите в Риге, и уже ночью приземлился в «Шарль-де-Голль».
Возле контроля встретила девица, русскоязычный гид, отвезла Демидова в отель, отщебетала по дороге программу на два дня, и простилась до утра.
Спать оставалось часа четыре. Да как уснешь!? Вот ты вроде дома, а тут сразу на Монмартре. Так и не заснул. Выглянул в окно и отшатнулся. Прямо над ним нависала знаменитая Санкре-Кёр. Раздался тихий стук в дверь. Гид, тоже, кстати Марина, благоухающая духами ожидала на пороге.
- Времени мало, а успеть надо много! – взяла она быка за рога.
- Сначала к Далиде! – вспомнил о цели приезда Алексей.
- Окей! – кивнула головой Марина и затораторила: - Далида! Настоящее имя Иоланда Кристина Джильотти, итальянка.
- Да ладно! – изумился Алексей. – Она не француженка?
- Песни на Французском! И кстати, по преданию, прикосновение к бронзовой груди Далиды приносит любовь и счастье, причем одновременно!
Подъехали к небольшой площади, затерянной в тесных двориках Монмартра. Посередине одиноко возвышалась бюст, бронза с золотом, всё буднично и скромно. Марина осталась в машине, а Алексей, едва дыша, всматривался в знакомые с юности черты: пышную копну волос, острые скулы, античный овал лица, томный и одновременно гордый, независимый взгляд. Одинокая слеза лениво скатилась с его глаза, обогнула крючковатый нос и затерялась в уголках слегка дрожащих губ.
«Сбылась мечта идиота»!
Алексей оглянулся,подошел неслышно, положил дрожащую руку на грудь певицы и нежно стиснул. Дыхание перехватило, шершавый ком встал в горле. Горячая волна ударила в голову, метнулась к пяткам и обратно, рубашка прилипла к телу, стала мокрой как после дождя. И несравненное ни с чем блаженство растеклось по всему телу. Далида - есть Далида!
Цель поездки достигнута! Можно и возвращаться уже!
- Теперь в Лувр! – провернула ключ зажигания Марина. – Джоконда и всё такое!
Вопреки ожиданиям портрет оказался небольшим, да еще и под стеклом, и таращиться на него приходилось с расстоянии из-за каната. Демидов, позабывший впопыхах очки щурился подслеповато. А на него равнодушно взирала легендарная Мона Лиза, пять веков сводящая с ума и своей знаменитой улыбкой, и этим взглядом, неотрывно следящим за каждым, и этими чуть прищуренными глазами, в которых одновременно и любовь, и презрение, и нежность, и загадка, разгадать которую под силу только тому, кто и сам откроет навстречу душу и сердце! Демидов всеми силами старался соответствовать моменту соприкосновения с вечным. Отходил, приближался, застывал на месте. Но нет, не пробило! Не Далида! Скользнул по другим залам, заблудился, и только через пару часов с какой-то группой вывалился наружу.
- Как Лувр? – мягко улыбнулась Марина.
- Эрмитаж не хуже! – буркнул никогда не бывавший в Питере Демидов, и грохнулся усталый на заднее сиденье.
– Обедаем в Латинском квартале. Дешево и вкусно! Заодно в Нотр дам!
После обеда прошли к реке, завернули за угол и тут от неожиданно открывшегося вида просто дух перехватило. Такое величие, такая красотища! Потрясенный Демидов застыл на месте, позабыв обо всем! Марина повела его вокруг всего собора. Алексей шел как во сне, не отрывая восхищенного взгляда от монументального сооружения. Осмотрели всё и внутри, даже за алтарь заглянули. Демидов до всего дотрагивался, поглаживал потной от напряжения ладонью, прислонялся к старинным стенам, присаживался в кресла. Губы его при этом что-то нашептывали. По смущенному лицу бродила растерянная полуулыбка. Это был другой мир: мир свободы и веры, мир добра и всепрощения.
Сели в машину.
- По плану «Мулен руж»! – полистала органайзер Марина.
- Кабаре!? – вспомнил старые фильмы Алексей. – Танцы!
- Туристы там ради престижа! Да и скучновато одному! Может Вам познакомиться, есть варианты, разные!
- Я женат! – выгнул грудь Демидов. – Жена вот не смогла!
- Тогда в отель! - дала по газам Марина. - Там кафешка есть, и бар! А потом вечерний Париж!
- Ох! – не по-детски выдохнул Демидов.
- Ничего, ничего! Прокатимся на авто!
Но прокатиться с ветерком не удалось. На де ла Шапель машину задержала толпа людей. Все в желтых жилетах. И все что-то орали, размахивали руками и плакатами.
- Всё!- загнала машину прямо на тротуар Марина. – Демонстрация «желтых жилетов», пропал вечер.
- Кто они! Строители? И бульдозеристы есть? – оживился Демидов.
- Да какой там? – огрызнулась Марина. – Сброд всякий! Машины жгут!
Неожиданно толпа развернулась, их подхватил мутный людской поток, кто-то напялил на них жилеты, и все вместе понеслись вдоль по улице. Толпы орущих людей накатывались волной, в какой-то момент Демидов с Мариной чуть ли не лоб в лоб столкнулись со средних лет женщиной в строгом брючном костюме, и невероятно искренней, обезоруживающей улыбкой.
- Marie! Marie! – заревела толпа.
- Vous ;tes parisien (Вы парижанин)? – заглянула она в растерянные глаза Демидова.- Pourquoi ;tes-vous ici (Зачем Вы здесь)?
- Да я русский! – прокричал Демидов. – Случайно! Толпой занесло.
- Oh! la Russie! Poutine! (О! Россия! Путин!) – развернулась к толпе женщина. - La Russie est aussi avec nous! (Россия тоже с нами!)
Толпа тут же заорала с новой силой.
- Russie! Russie! Russie!
- Il est arriv; hier? (Он только вчера прилетел?), il s'est disput; avec sa femme! (поссорился с женой!) – спохватилась Марина. - Il s'est enflamm; et il s'est enfui .... ici (вспылил и рванул сюда!), il ne sait pas comment faire amende honorable (не знает, как загладить вину!)
- Oh! Un vrai russe apporterait du parfum ; sa femme, directement de Paris! (О!Настоящий русский привез бы жене духи, прямо из Парижа!) - воскликнула дама, покопалась в сумочке и вручила остекленевшему Демидову небольшую изящную коробочку.
- «Roja Parfums Scandal pour Femme» - mes favoris! Je ne l'ai pas encore ouvert! ...(«Роха духи скандал для женщины» - мои любимые!(Помиритесь с женой)
И пошла к машине. Восторженная толпа бросилась за ней. А Демидов так и остался стоять ступором на мостовой, крепко зажав в руке бесценный подарок.
Невроз
Игорь Гудзь
На конкурс "Моя планета" - неожиданное путешествие в Париж.
- Почему… красная, Марина!? – чуть не взвыл Демидов.
- Хочу! – пискнуло из-за спинки дивана.
- Так! – вскочил со стула Алексей. - Всё! Никаких машин! Дом у матери дострою!
- Вот и езжай к маме! – метнулась собирать сумку Марина. – А я - к своей! И сколько стран мы могли бы объездить вместо твоей машины! – крикнула с порога.
Хлопнула входная дверь. Алексей пощелкал пультом, на экране мелькнула носатая старушка на фоне Эйфелевой башни, переулки Монмартра, бронзовый бюст Далиды.
«Уже померла!?» - удивился Алексей.
Вспомнилась молодость. Общаговские танцы, всегда под Далиду. Потом долго вспоминал, что на него нашло тогда. Психоз, невроз!? Навалилось что-то, рука потянулась к мобильнику, набрала заветный номерок, там проклюнулся почти забытый нежный голосок.
- Ты что ли, Лёха?
- Узнала! – дрогнул голосом Демидов.
- Как не узнать! Такое не забывается!
Недолго помолчали, вспоминая каждый о своем.
- А я по делу, Танюша!
- Не Танюша, а Татьяна Николаевна!Жена я теперь, и мать! Так что,если по делу!
Алексей оторвал трубку от вмиг запотевшего уха.
- Не удивляйся! Лидка сказала, ты в турагенстве теперь!
- Муж подарил на день рождение! «Татьяна» называется.
– Ну да! Ты ведь всегда мечтала по миру поездить.
- Объездилась уже! Надоело! А ты чем занимаешься?
- Ну, типа, ландшафного дизайнера, в общем, на бульдозере работаю
- Во как? Чего хотел-то Леша! А то мне некогда.
- В Париж! На эти выходные! Далида, вон померла!
- Тридцать лет как! Помню Леша, всё помню!Далида, «Remember». Ладно, проехали! Помогу! С молодой летишь?
- Не! Она с матерью больной там!
- Ну да! В Париж со своим самоваром! Собирайся! Через пару часов на выезд.
- Как? – захлебнулся пивом Алексей.
- Ты к кому обратился-то? Я же хозяйка. Как с визой?
- Есть шенгена немного!
- С деньгами?
- Найдутся! – побелел лицом Демидов.
- Значит, эконом!
- Я это, отблагодарю, потом! – прошепелявил Алексей.
- Ох!Не пугай ты меня!
Ошарашенный Демидов бросился искать сумку. Вдруг охнул, бросился в спальню, развинтил сборную спортивную лестницу, вытащил из полой трубы рулончик евро, взял половину, спрятал и свинтил всё как было.
Вскоре раздался звонок, через три часа он сидел в самолете, потом маялся на транзите в Риге, и уже ночью приземлился в «Шарль-де-Голль».
Возле контроля встретила девица, русскоязычный гид, отвезла Демидова в отель, отщебетала по дороге программу на два дня, и простилась до утра.
Спать оставалось часа четыре. Да как уснешь!? Вот ты вроде дома, а тут сразу на Монмартре. Так и не заснул. Выглянул в окно и отшатнулся. Прямо над ним нависала знаменитая Санкре-Кёр. Раздался тихий стук в дверь. Гид, тоже, кстати Марина, благоухающая духами ожидала на пороге.
- Времени мало, а успеть надо много! – взяла она быка за рога.
- Сначала к Далиде! – вспомнил о цели приезда Алексей.
- Окей! – кивнула головой Марина и затораторила: - Далида! Настоящее имя Иоланда Кристина Джильотти, итальянка.
- Да ладно! – изумился Алексей. – Она не француженка?
- Песни на Французском! И кстати, по преданию, прикосновение к бронзовой груди Далиды приносит любовь и счастье, причем одновременно!
Подъехали к небольшой площади, затерянной в тесных двориках Монмартра. Посередине одиноко возвышалась бюст, бронза с золотом, всё буднично и скромно. Марина осталась в машине, а Алексей, едва дыша, всматривался в знакомые с юности черты: пышную копну волос, острые скулы, античный овал лица, томный и одновременно гордый, независимый взгляд. Одинокая слеза лениво скатилась с его глаза, обогнула крючковатый нос и затерялась в уголках слегка дрожащих губ.
«Сбылась мечта идиота»!
Алексей оглянулся,подошел неслышно, положил дрожащую руку на грудь певицы и нежно стиснул. Дыхание перехватило, шершавый ком встал в горле. Горячая волна ударила в голову, метнулась к пяткам и обратно, рубашка прилипла к телу, стала мокрой как после дождя. И несравненное ни с чем блаженство растеклось по всему телу. Далида - есть Далида!
Цель поездки достигнута! Можно и возвращаться уже!
- Теперь в Лувр! – провернула ключ зажигания Марина. – Джоконда и всё такое!
Вопреки ожиданиям портрет оказался небольшим, да еще и под стеклом, и таращиться на него приходилось с расстоянии из-за каната. Демидов, позабывший впопыхах очки щурился подслеповато. А на него равнодушно взирала легендарная Мона Лиза, пять веков сводящая с ума и своей знаменитой улыбкой, и этим взглядом, неотрывно следящим за каждым, и этими чуть прищуренными глазами, в которых одновременно и любовь, и презрение, и нежность, и загадка, разгадать которую под силу только тому, кто и сам откроет навстречу душу и сердце! Демидов всеми силами старался соответствовать моменту соприкосновения с вечным. Отходил, приближался, застывал на месте. Но нет, не пробило! Не Далида! Скользнул по другим залам, заблудился, и только через пару часов с какой-то группой вывалился наружу.
- Как Лувр? – мягко улыбнулась Марина.
- Эрмитаж не хуже! – буркнул никогда не бывавший в Питере Демидов, и грохнулся усталый на заднее сиденье.
– Обедаем в Латинском квартале. Дешево и вкусно! Заодно в Нотр дам!
После обеда прошли к реке, завернули за угол и тут от неожиданно открывшегося вида просто дух перехватило. Такое величие, такая красотища! Потрясенный Демидов застыл на месте, позабыв обо всем! Марина повела его вокруг всего собора. Алексей шел как во сне, не отрывая восхищенного взгляда от монументального сооружения. Осмотрели всё и внутри, даже за алтарь заглянули. Демидов до всего дотрагивался, поглаживал потной от напряжения ладонью, прислонялся к старинным стенам, присаживался в кресла. Губы его при этом что-то нашептывали. По смущенному лицу бродила растерянная полуулыбка. Это был другой мир: мир свободы и веры, мир добра и всепрощения.
Сели в машину.
- По плану «Мулен руж»! – полистала органайзер Марина.
- Кабаре!? – вспомнил старые фильмы Алексей. – Танцы!
- Туристы там ради престижа! Да и скучновато одному! Может Вам познакомиться, есть варианты, разные!
- Я женат! – выгнул грудь Демидов. – Жена вот не смогла!
- Тогда в отель! - дала по газам Марина. - Там кафешка есть, и бар! А потом вечерний Париж!
- Ох! – не по-детски выдохнул Демидов.
- Ничего, ничего! Прокатимся на авто!
Но прокатиться с ветерком не удалось. На де ла Шапель машину задержала толпа людей. Все в желтых жилетах. И все что-то орали, размахивали руками и плакатами.
- Всё!- загнала машину прямо на тротуар Марина. – Демонстрация «желтых жилетов», пропал вечер.
- Кто они! Строители? И бульдозеристы есть? – оживился Демидов.
- Да какой там? – огрызнулась Марина. – Сброд всякий! Машины жгут!
Неожиданно толпа развернулась, их подхватил мутный людской поток, кто-то напялил на них жилеты, и все вместе понеслись вдоль по улице. Толпы орущих людей накатывались волной, в какой-то момент Демидов с Мариной чуть ли не лоб в лоб столкнулись со средних лет женщиной в строгом брючном костюме, и невероятно искренней, обезоруживающей улыбкой.
- Marie! Marie! – заревела толпа.
- Vous ;tes parisien (Вы парижанин)? – заглянула она в растерянные глаза Демидова.- Pourquoi ;tes-vous ici (Зачем Вы здесь)?
- Да я русский! – прокричал Демидов. – Случайно! Толпой занесло.
- Oh! la Russie! Poutine! (О! Россия! Путин!) – развернулась к толпе женщина. - La Russie est aussi avec nous! (Россия тоже с нами!)
Толпа тут же заорала с новой силой.
- Russie! Russie! Russie!
- Il est arriv; hier? (Он только вчера прилетел?), il s'est disput; avec sa femme! (поссорился с женой!) – спохватилась Марина. - Il s'est enflamm; et il s'est enfui .... ici (вспылил и рванул сюда!), il ne sait pas comment faire amende honorable (не знает, как загладить вину!)
- Oh! Un vrai russe apporterait du parfum ; sa femme, directement de Paris! (О!Настоящий русский привез бы жене духи, прямо из Парижа!) - воскликнула дама, покопалась в сумочке и вручила остекленевшему Демидову небольшую изящную коробочку.
- «Roja Parfums Scandal pour Femme» - mes favoris! Je ne l'ai pas encore ouvert! ...(«Роха духи скандал для женщины» - мои любимые!(Помиритесь с женой)
И пошла к машине. Восторженная толпа бросилась за ней. А Демидов так и остался стоять ступором на мостовой, крепко зажав в руке бесценный подарок.
- Это Мари ле Пен! Не узнали? Вам надо отдохнуть, слишком много всего сразу. Едем в отель.
Алексей осмотрелся вокруг.
- Марина! Давайте в отель, вещи соберем и в аэропорт! Домой хочу!
- Как!? – всплеснула Марина руками. – А Эйфелева башня, Булонский лес, Елисейские поля, Версаль. Столько всего ещё! Вы же на два дня!
- Нет! Остальное потом! В следующий раз. И на Эйфеля с женой уже. Вдвоем!
Дальше - всё как во сне: «Шарль де Голь»...самолёт...Рига...ещё самолёт... «Je ne l'ai pas encore ouvert!»
Замок не поддавался. Наконец что-то щелкнуло, дверь приоткрылась, на пороге стояла заспанная жена.
- Ты где был? – сверкнула она грозно. - Вернулась от мамы, а тебя и след простыл.
- На работу вызвали!
- В выходные на работу?
- Авария! – достал устало из сумки желтую жилетку Алексей. – Могли и ещё на сутки застрять.
- Есть садись! Я вон котлет навертела. Устал?
- Да есть немного! – смутился Демидов, отдирая под столом от сумки домодедовскую бирку.
«Как хорошо дома!» - засунул он в рот сразу две котлетки: одну так, другую вместо хлеба. – Хоть пожрать по-человечески!»
И позвал жену.
Марина нехотя сползла с дивана.
- Не злишься на меня больше? - погладил её по спине и чуть ниже.
- А что толку-то? - вильнула аппетитным низом женушка.
- Вот тебе подарочек, в знак примирения.
И достал из кармана заветную коробочку
- Ух, ты! – широко улыбнулась Марина, чисто как госпожа ле Пен. – Прям как настоящие! Не по-нашему тут.
- Что–то там про скандал! Типа, поскандалили и хватит.
- Где же ты их взял?
- Как где? Духи-то французские! Значит, прямо из Парижа …
- Да ладно! Небось у цыган в переходе надыбал?
- Спать давай! Уж утро скоро!- шепнул ей на ушко Алексей.
И уже в кровати добавил нежно:
- А давай, точно, на эти деньги в путешествие! Хрен с ней с машиной!
- Ладно! – чмокнула его в щеку Марина. – Только первым делом Париж! Мечта!
- А то!- поперхнулся Алексей. - Само собой!
- Это Мари ле Пен! Не узнали? Вам надо отдохнуть, слишком много всего сразу. Едем в отель.
Алексей осмотрелся вокруг.
- Марина! Давайте в отель, вещи соберем и в аэропорт! Домой хочу!
- Как!? – всплеснула Марина руками. – А Эйфелева башня, Булонский лес, Елисейские поля, Версаль. Столько всего ещё! Вы же на два дня!
- Нет! Остальное потом! В следующий раз. И на Эйфеля с женой уже. Вдвоем!
Дальше - всё как во сне: «Шарль де Голь»...самолёт...Рига...ещё самолёт... «Je ne l'ai pas encore ouvert!»
Замок не поддавался. Наконец что-то щелкнуло, дверь приоткрылась, на пороге стояла заспанная жена.
- Ты где был? – сверкнула она грозно. - Вернулась от мамы, а тебя и след простыл.
- На работу вызвали!
- В выходные на работу?
- Авария! – достал устало из сумки желтую жилетку Алексей. – Могли и ещё на сутки застрять.
- Есть садись! Я вон котлет навертела. Устал?
- Да есть немного! – смутился Демидов, отдирая под столом от сумки домодедовскую бирку.
«Как хорошо дома!» - засунул он в рот сразу две котлетки: одну так, другую вместо хлеба. – Хоть пожрать по-человечески!»
И позвал жену.
Марина нехотя сползла с дивана.
- Не злишься на меня больше? - погладил её по спине и чуть ниже.
- А что толку-то? - вильнула аппетитным низом женушка.
- Вот тебе подарочек, в знак примирения.
И достал из кармана заветную коробочку
- Ух, ты! – широко улыбнулась Марина, чисто как госпожа ле Пен. – Прям как настоящие! Не по-нашему тут.
- Что–то там про скандал! Типа, поскандалили и хватит.
- Где же ты их взял?
- Как где? Духи-то французские! Значит, прямо из Парижа …
- Да ладно! Небось у цыган в переходе надыбал?
- Спать давай! Уж утро скоро!- шепнул ей на ушко Алексей.
И уже в кровати добавил нежно:
- А давай, точно, на эти деньги в путешествие! Хрен с ней с машиной!
- Ладно! – чмокнула его в щеку Марина. – Только первым делом Париж! Мечта!
- А то!- поперхнулся Алексей. - Само собой!
19 Птенец
Беляев Вячеслав Викторович
— Ах, ты мой маленький! Как же так-то, неужели не видишь, куда летишь? Или отвлекся на что-то? Это ж нужно, так головушкой о стекло трахнуться. Лежишь теперь чуть живой, ждешь, когда кошка появится!
Семен Андреевич сидел на холодной веранде своего деревенского дома. Первая утренняя сигарета дымилась в просмоленных пальцах застарелого курильщика. Ароматные клубы хорошего табака всегда помогали ему подавить ночной кашель. Сколько раз закаивался бросить эту дурную привычку, но пошел уже восьмой десяток, а так и не завязал с табакокурением.
С непонятной тоской посматривал в окно. Октябрь. Осень уже вовсю вступила в свои права. Деревья постепенно теряют свои багряные и желтые наряды, листва сплошным ковром укрывает уставшую землю. Птичьи перепевы сменились прощальным криком улетающих косяков. Ночные заморозки белым налетом сковывают крыши домов, еще зеленую травку, похрустывающую под ногами. Первый снежок уже не за горами. Тогда можно будет немного вздохнуть от огородных забот.
А то ведь до смешного доходит. Люди так умаялись от подготовки к морозам, приведения своих участков в порядок после уборки урожая, что остается только улыбаться и разводить руками. Взять хотя бы супругу Семена Андреевича. Мало того, что ходит с лета с занозой в пятке. Бродила по участку босыми ногами, да и поймала какую-то маленькую гадость. К врачу не идет и ему не разрешает поглубже поковырять. Только охает, да мазь на ночь мажет и бинтом обматывает. Про нос, поцарапанный колючими кустами шиповника и пальцы, стертые ножницами, он уж молчит. А вчера настолько увлеклась приведением палисадника в порядок, что не заметила, как уселась задом на куст роз. Ох, покряхтела потом, когда колючки вонзились в интересное место.
Семен Андреевич улыбнулся, вспомнив вчерашний случай. Глубоко затянувшись сигаретой, посмотрел в хмурое небо, затянутое темными тучами. Где-то там в вышине раздавалось курлыканье пролетающих стай.
Негромкий удар в оконное стекло вернул его в действительность. Пестрое перышко еще немного потрепыхалось на месте удара, потом улетел, сдутое порывом холодного ветра. Андреич сунул голые ноги в резиновые калоши, плотнее запахнул легкую курточку и поспешил на выход. Точно, под окном лежала небольшая пичуга.
Увидев за углом дома соседского кота, старик поспешил подхватить птенца на руки. Та чуть шевельнулась в его ладонях.
— Так ты живой! — обрадовался дед. — Ах, ты мой маленький! Как же так-то, неужели не видишь, куда летишь? Или отвлекся на что-то? Это ж нужно, так головушкой о стекло трахнуться. Лежишь теперь чуть живой, ждешь, когда кошка появится!
Что же мне с тобой делать? Домой нельзя. Муська, мохнатое четырехлапое чудовище, не даст тебе спокойной жизни. Будет гоняться по избе, оборвет бабке все занавески, бед натворит. Мы с тобой и будем виноваты. Может в курятник. Отсек после индюков свободный. Там тепло, да и куры отделены сеткой. Будешь жить как король, а оклемаешься, отпущу на волю.
Поеживаясь от пронизывающих порывов студеного ветра, побрел в курятник. В уголок отсека положил ворох духмяного сенца, осторожно положил на него птенца. Немного посидел, наблюдая как оживает его новый пернатый подопечный. Поставил две чашечки. В одну налил водички, в другую подсыпал куриного корма. Заодно покормил кур и открыл им выход на выгул. Пока снега нет, пусть бродят на свежем воздухе. Зима длинная, насидятся еще в своем сарайчике.
Выйдя на улицу, с удовольствием вдохнул прохладный свежий воздух. Улыбнулся солнышку, чуть видному сквозь серые дождевые тучи. Как же хороша жизнь в любое время, и с каждым последующим годом понимаешь это все лучше и ярче!
Вздохнул. Пора домой, скоро половинка встанет, будем завтракать. А потом - дел ещё невпроворот.
20 И смех и грех
Беляев Вячеслав Викторович
Выпала мне честь вчера пройти плановый профосмотр в нашей местной поликлиннике. Честь, конечно, сомнительная, да и не по графику. Но делать нечего, хочешь работать, иди и проходи. Пошел.
Приехал утречком, сижу у администратора, оформляю документы на прохождение. Забегает в кабинет дяденька, предупреждает, что он ушел. Оказался хирургом. Девушка попросила оформить меня, пока не слинял. Благое дело, да и новость хорошая. Считай, одного доктора прошел.
— Когда была первая операция и какая? — пробурчал врач, не глядя на меня.
— Лет тридцать назад. Аппендицит удаляли! — как-будто я помню, когда впервые попал под нож хирурга.
Что-то писал в обходнике, поставил штампик. Первого прошел.
Дальше удачно проскочил окулиста и дерматолога. Остальных придется ждать.
Смотрю, терапевт появился. Зашел. И попал! Анализы на кровь были сданы еще два месяца назад, так что результат можно посмотреть наглядно.
Взяла бумаги, читает. Поднимает глаза на меня.
— Титановая пластина у вас где, в позвоночнике или в суставах? — смотрит вопросительно.
— С чего вы взяли, что она есть в моем организме? — моему изумлению не было предела.
— Как же, вот у хирурга написано! Так есть она или нет?
— Нет, конечно! Пока бог миловал.
— Так посмотрим анализы! Да, батенька, вам нужно в больницу ложиться с такими показателями, а не на работу ходить.
Странно, до этого три доктора смотрели и большого криминала не увидели. Немного превышены три показателя, но как без этого? Сейчас молодых не найти полностью здоровых, а для моего возраста ....
Померяла давление, кислород в крови. Потом долго писала свои рекомендации. Напоследок поинтересовалась, почему хожу так неуверенно?
Видела бы она меня год назад, когда думал, что без палочки уже не обойтись. Хорошо дочь тогда месяц прожила у меня, вылечила.
Потом все пошло как по маслу. ЛОР чего-то пошептал, сказал, что слух садится начинает. Нервопатолог заставил постоять с закрытыми глазами и вытянутыми вперед руками. Спросил только, не страдаю ли эпилепсией? Кардиограмму сделали, пробурчали, что все нормально, могу быть свободен. Остался один нарколог!
И тут я попал. Пять человек впереди, проходящих комиссию, и полтора часа ожидания. Вот и мне разрешили войти. Худенькая женщина пенсионного возраста заполняла какие-то бумаги. Минут десять ждал, пока закончит. Потом глянула на меня, отметила, что не с похмелья и на наркомана не похож. Пожаловалась, никто на работу не идет, а ей не дают спокойно на пенсии отдохнуть.
— Курите?
— Да!
— Надо бы бросить!
— Не буду! Причины не будет спокойно посидеть, отдохнуть от деревенских работ.
— У меня тоже есть фазенда, а на ней кошка. Захотела отдохнуть, ее поглажу, вроде легче становится.
Во посоветовала. Да у меня их две и куча кроликов с курами. Гладь не хочу. Только все некогда. Дел много по хозяйству. Отдыхаю только на работе.
Договорились до того, что обозвала меня сильно зависимым и выгнала с кабинета.
Заключение о годности к продолжению трудовой деятельности пообещали отдать только в понедельник. Мол, подумай, стоит ли дальше работать. Может, сам откажешься.
А я вышел на свежий воздух, вздохнул с облегчением и подумал, кому нужен такой профосмотр? Если только начальству, в случае чего задницу прикрыть.
21 Зелёный патруль
Галина Супрун
Я всегда любила природу. С детства. Наблюдала за всем, что растёт, бегает, летает. В младших классах собирала гербарий и знала названия всех деревьев в нашем городе. Мы ходили на экскурсии, на которых следили за изменениями в природе. Учились прислушиваться к звукам птиц, разглядывали следы животных, в траве высматривали насекомых.
Учительница однажды сказала, что природу надо беречь, заботиться о ней. Тогда мы с подружками создали "Зелёный патруль". Задачу поняли буквально: ходили по двору и с умным видом проверяли растущие там деревья и кустарники. Кому из них помощь нужна? В палисадники мы не лезли, там были свои хозяева, могли и прогнать за вторжение на чужую территорию. Ну и ладно, заботьтесь сами о своих насаждениях. А у нас и так работы хватает...
Из дома вытащили бинты, марлю, мази разные, даже зелёнкой запаслись. И за дело. Если находили на стволе дерева какое-нибудь повреждение, заматывали бинтом. А кустики подвязывали к палочкам, чтоб от ветра не повредились. Осматривали каждый листик. Со стороны, наверное, это выглядело интригующе, даже странно... Поэтому бабули на лавочках подозрительно наблюдали за нашей "заботой" о природе. Мы не успокоились, пока все деревья во дворе и немного за его пределами не были "вылечены"...
Дальше - больше! Решили мы, что всем бездомным животным надо дать кров. Написали объявления: "Если кому-то не нужны кошечки, собачки, птички, рыбки, приносите их по адресу..." И далее указали мой адрес. Почему? Я сама предложила... Бумажки с подобным текстом расклеили на дверях подъездов нашего дома и соседних. Правда, мой подъезд предусмотрительно обошли... Наверное, не хотели моих родителей раньше времени шокировать. А то начнут нести ненужных животных, а они уже будут против. Но никого не принесли, хотя мы долго ждали: дня три. Всё поглядывали с надеждой на незнакомых людей, которые проходили мимо. Не к нам ли? Потом даже обрадовались: значит все животные кому-то нужны и у них уже есть дом!
Моя фантазия, как ещё защитить природу, понеслась дальше. Был у нас садовый участок. Родители очень любили выращивать там помидоры, огурцы, малину, клубнику, виноград. Деревья плодовые росли. Цветочки. Помню, всё было окружено заботой и давало отличный урожай. Нередко в сад брали моих подруг. С одной из них (звали её Наташа) придумали мы грандиозный план.
Видя, что большой по размерам участок (ну, как большой - 6 соток) может быть использован в целях охраны природы, мы с ней стали мечтать, что эта территория может превратиться в знаменитый заповедник. И назовём мы его "Алая гвоздика". Там будут произрастать много редких растений( где их взять, ещё не решили), по дорожкам будут ходить животные, занесённые в Красную книгу. А мы с Наташкой станем присматривать за рукотворным заповедником. Точнее, мы будем начальниками, а родители - нашими помощниками. На листе ватмана акварельными красками написали название и нарисовали вокруг много гвоздик.
Что делать дальше, не знали... И решили поговорить с мамой и папой. Должны же "помощники" нам помогать! Но почему-то родители были не в восторге от этого плана. Оказывается, редких животных нам никто не отдаст. С растениями та же незадача... " Вот, - говорили они нам, - читайте книжки, смотрите передачу "В мире животных", учитесь у умных людей". Посоветовали нам подрасти, набраться опыта. А о природе можно заботиться и маленьким детям: не обижать животных, не разорять птичьи гнёзда, не ломать ветки, не загрязнять реки и леса мусором...
Убедили нас родители: не обязательно быть взрослыми, чтобы любить природу. И не обязательно создавать заповедник, чтобы помогать "братьям нашим меньшим". Просто не надо быть равнодушными... И каждый день, как маленькие феи, совершать добрые дела... Не требуя ничего взамен... И природа скажет тебе: "Спасибо!"
22 Авгрусть
Марина Шатерова
Лето! Всегда с нетерпением жду это счастливое и благодатное для себя время. По-настоящему жаркое солнце обжигает кожу до красноты, переходящей в красивый загар, а прохладный ветерок по вечерам дарит ни с чем не сравнимое тактильное ощущение.
Уличные городские концерты до поздней ночи, музыка, тусовки, живые статуи и клоуны, исторические реконструкции и фестивали. Летом темнеет поздно, погуляв до темноты, так приятно возвращаться домой летней ночью с её свежестью и особой тайной.
Мой день рождения летом. Дым жарящихся шашлыков, разнообразные фрукты и король лета – сладкий и сочный арбуз. Летом интересно наблюдать за всем вокруг, как деловито снуют в цветах пчёлы и шмели, как развеваются уши соседского спаниеля, весело резвящегося в высокой траве, как бегают и играют дети, а по небу плывут облака причудливой формы.
Лёгкая одежда и обувь на босу ногу, долгие прогулки по улице, летнее тепло и солнце, все эти запахи цветущих трав, земли и листвы после дождя, всё это наполняет окружающих счастьем, беззаботностью и любовью.
Летние поездки незабываемы. Смотришь в окно, не отрываясь, на рукава рек, извилистое полотенце дороги несёт тебя вдоль полей, что сменяются лесом, а лес озёрами, ручьями и долинами. Просёлочные дороги провезут тебя сквозь деревни, где деревянные домики утопают в яблоневых садах, бегают дети и резвятся собаки, к штакетнику забора привязан серый «в яблоках» красавец конь, в лучах красного закатного солнца увиденное кажется удивительной сказкой, которую всей душой хочется запечатлеть в своём сознании и ни кадра из увиденного не забыть, не растерять.
Бывает, гуляешь долго по жаре и вдруг начинается дождь. Первые капли падают на землю и на раскалённую солнцем кожу. И ты испытываешь страх, дискомфорт, твой первый порыв – спрятаться под навесом автобусной остановки. Дождь усиливается, ветра нет, капли падают вертикально, принося на смену жаре долгожданную прохладу. И если перебороть внутренний страх, раскрыться навстречу прохладе, раскинуть руки, поднять разгорячённое солнцем лицо к небу, затанцевать, то впустишь в душу эйфорию, детскую радость и беззаботность.
После дождя этот влажный запах земли и листвы, он бесподобен и незабываем. А если накануне косили траву на газонах, то запах свежескошенной травы и дождевая влага дают ни с чем не сравнимый аромат лета, если бы у запахов были цвета, то этот запах считался бы зелёным.
Август! Сочный месяц, урожайный, уже скошена пшеница, на пустых полях круглые тюки соломы, словно шашки на доске. Летний зной сменяется прохладой, что вечерами подступает. И этот особый запах, чувствуешь его? Это август уходит, скоро осень. Этот августовский запах рождает в глубине души невероятно грустное чувство, будто из твоей жизни уходит что-то важное, кто-то за верёвочку вытягивает из души всё счастье и радость, что накопились там за лето, а может и саму жизнь забирает безвозвратно, и не вернуть уже уходящее, ускользающее.
Ведь уходящее лето не вернуть, не наверстать в следующем году. Каждое лето – это маленькая жизнь здесь и сейчас, не повторить теперь прожитых моментов. Это похоже на умирание, которые ты можешь ощутить только в конце августа, вдыхая полной грудью августовскую прохладу.
Так хочется протянуть руки и удержать что-то важное, ускользающее, сказать: «Постой, не уходи, побудь ещё немного рядом». Но август уходит. Лето, прощай…
23 Здравствуй, моя планета для конкурса
Леда Шаталова
«КАК Я ПОЗНАКОМИЛАСЬ СО СВОЕЙ ПЛАНЕТОЙ – ЗЕМЛЯ»
До школы я росла у дедушки с бабушкой. Помню как – то забежала к дедушке Саше в его кабинет. Увидела стоящий у него на столе глобус – модель Земли. Я стала его крутить. Дедушка не поругал меня за то, что я балуюсь. Он улыбнулся и сказал – «Ледочка! К нашей Планете Земля нужно относится, уважительно!» А я смеясь возразила – «Да какая же это Земля? Это же шарик!» Тогда он усадил меня на диван и рассказал о нашей Планете. Я помню, была удивлена и ни как не могла понять – как же мы не падаем? Если живем на круглой Земле?
Помню что пыталась, встав на большой резиновый мяч удержаться! А дедушка смеялся до слез и сказал мне – «Вот вырастишь, поймешь, почему мы не падаем с круглой Земли?!
Конечно, позже учась уже в школе, я узнала ответ на свой вопрос. Но мое первое знакомство с моей Планетой Земля, хотя и в виде глобуса осталось в памяти навсегда!
24 Здравствуй, планета Земля!
Марина Лебедь
Я проснулась от вибрации телефона и вспомнила, что завела будильник на раннее утро, чтобы, пока все спят, насладиться природой в одиночестве. Только я и планета Земля!
Выйдя из палатки, я спустилась по узкой, заросшей травой тропинке к реке.Присев на кемпинговую подушку, я открыла термос с чаем. Это место было для меня новым, и я не ожидала, что в верховьях Дона будет так красиво.
Моему взгляду, привыкшему к широте и спокойному могуществу батюшки Дона, было непривычно видеть его в виде маленькой речушки, которую шутя переплывёт даже ребёнок. Однако в этом тоже было своё очарование.
Пока я пила чай, утро вступило в свои права. Дымка ночного тумана рассеивалась, открывая противоположный берег, который напоминал театральную сцену с лучшего места в партере. Пологий, густо заросший растительностью, он был чудесно подсвечен взошедшим солнцем.
Темно-зеленые деревья, окруженные аурой мягкого солнечного света, любовались своими отражениями в зеркальной глади неторопливой реки.
Я оглядела окружающий пейзаж. Мне хотелось впитать всю его красоту. Всё вместе - небо, ещё светлое на горизонте, но уже набирающее синеву июльского полдня, деревья, спокойная река - являли собой гармоничную и восхитительную картину. Здравствуй, планета Земля! Да будет прекрасный день!
25 Здравствуй, моя планета на конкурс 2 вариант эколо
Леда Шаталова
ПЛАНЕТА - ЗЕМЛЯ МЫ ПЕРЕД ТОБОЙ В ДОЛГУ
Мы – люди живем на Планете – Земля! Это наш дом родной. А как мы относимся к ней? Ни как гости и ни как хозяева. Потому что в любом случае – ни тот и ни другой не стал, конечно, загрязнять, уничтожать и пачкать то место где он находится!
Из – за аномально жаркого лета на всей Земле – полыхают пожары! Выгорают целые гектары леса! В России, тоже горят леса. К тому же в большом количестве вырубают деревья для экспорта необработанной древесины. По заявлению компетентного эксперта, это грозит России - облысением. Леса – легкие нашей Планеты! Если они исчезнут, то с помощью чего будет дышать Земля? Вы, можете, представить нашу жизнь без леса? Лес это зеленый оазис. Это пение птиц, лесной воздух как бальзам. Лес это маленькая экосистема, в которую входят разнообразные растения как травянистые, так и древесные. В лесах живут звери и птицы огромное количество различных насекомых
Ради наживы не легально вырубают леса для мест под застройки, которых становится все больше и больше. А вот площади лесов - все меньше и меньше! Экологи бьют тревогу. Но помочь лесу, а значит и нашей Планете можно только в том случае если бороться за сохранность и чистоту наших лесов будут все!
СБЕРЕЖОМ И СОХРАНИМ НАШ ДОМ – НАШУ ПЛАНЕТУ ЗЕМЛЯ!
26 Степь
Валерий Слюньков
С Т Е П Ь.
Что же такое – степь наша российская? Пустыня с травою летом и сугробами зимой? Нивы бескрайние, уходящие за горизонт? Нежить дикая и пугающая своей неоглядностью и неодолимостью усталого путника?
Степь глухая, правда глухая, потому, что нет обо что удариться звуку, что бы лететь подальше, и глохнет он через сотню шагов. Вся-то она на виду во все стороны, не на чем зацепиться глазу в этой пустоте…
Люди, привычные к лесам, не поймут степняка. «В лесу за каждым деревом новое, интересное, а здесь?»
А здесь тоже столько своего, необычного и для других мест небывалого.
Вот в лютый февральский мороз, размалинив полнеба, восходит солнце. Не увидишь самое начало, неспешно выплывет из приземной мглы огромный полукруг. Оглянись назад – вся степь в розовеющей дымке, лишь по западу, куда ушла ночь, засинеет темно, пряча границу снегов и неба.
В полдень набирающее силу солнце зажжёт снега яркостью своей. Бывает непросто глазам выдержать этот свет, и на щеках, за зиму отбеленных, зацепится первый предвесенний загар; да приметишь, как на пригреве, чуть поник край сугроба, и висит, сверкая, талая капелька.
Неспешно, малыми шашками уходит зима. Набирает солнце силу, тревожит снега, они противятся, прячут натаявшую воду под собой, у земли, а земля тоже холод перебарывает теплом своим, и однажды тронутся нерастаявшие снега островками в весеннем водополье, исчезая незаметно. Кажется, вся степь отправилась в путь к далёким поймам рек.
День-другой... донесёт тёплый ветерок настой оттаивающей земли, подсыхающих прошлогодних трав, а там и первой зелени идущих к солнцу новых ростков. Затопчутся по проталинам лётчики-перелётчики, аспидно-чёрные грачи.
А в весеннем небе невидимые певцы-жаворонки волнами перекатываются над степью, спеша к своим далёким и близким гнёздам на первых, свободных от вод, островках. Пошаришь взглядом от края и до края необъятного неба, обязательно увидишь клин или длинные изломанные цепочки перелетающих на севера птичьих стай.
Недолго земля вволю пьёт воду. Иссякнут ручьи, затихнут овраги и начнётся буйство трав. Раскроют в удивлении навстречу солнцу свои бутоны тюльпаны - разноцвет во всю ширь, куда достанет взгляд. Всё реже, но бывает, встретишь синь-цветок степей - сон траву. Непонятно как узнают о будущих дождях и взойдут и зацветут редкие маки и степная мальва. А сухую весну они пропустят,ожидая своего года.
Трава, что ушла в зиму зеленея, уже зацветает; недолог её век, и с первой жарою осыплет семена и исчезнет, уступив место другим травам. И увидишь старых друзей, трав, которые в страшные годы всеобщей голодухи помогли выжить военной пацанве. Вспомнишь и тяжело вздохнёшь.
В своё время задышит степь ароматом цветущих трав, особенно густым на восходе и закате. Немерены просторы, и набирают они и смешивают запахи, и доносит до нас несравнимой красоты букет из дикой, первородной степи.
Загуляют над просторами летние грозы: малые и с короткими дождями, и ливни с бурями и градобоем. Грозовые тучи видны издалека. Прикинешь направление, и точно узнаешь, прихватит тебя или только ветром обдует.
Отцветут, чередуясь, и отпылят травы, а там и птиц меньше, и солнышко всё ниже. Нагрянут дожди, и непроходимы станут степные дороги. Снова затопчутся по обочинам притомившиеся грачи, отдыхая перед новым перелётом подальше от остывающей и скудеющей степи.
Остывает земля, в леденящем предзимье закуют её первые морозы. Ждёт степь снега, ждёт, поседеет от тронутых инеем трав; низкое солнце уже не силах растопить его. А в усиливающихся на закате морозах неземными красками заалеет четверть неба от уходящего за горизонт очередного дня.
Всему свой черёд. Встанешь однажды утром, от окна свет необычный – снег на улице, а значит, степь дождалась отдыха и тёплого одеяла.
Неспешно покатится долгая зима. Забушует и завихрит на просторах буранами, лихими степными метелями, настроит из сугробов барханы и снежные крепи, разрисует их следами заячьими да лисьими. Глядя на это, подумаешь - да разве их одолеет какая сила? Но придут февральские ясные деньки и появится на краешке сугроба блестящая капелька, вестник скорого водополья. Живёт степь…
Хорошо в лесах, интересно смотреть на горные вершины, но отдыхает глаз на бескрае степи, от вида открытого и земли, и неба. В любую сторону смотри и везде своя, неповторимая картина, написанная солнцем, облаками и тем, на что богата и на что отзовётся душа твоя.
Где ни встану в степи, кажется - стою в самой её середине и хочется что-то услышать от неё. И иногда, при осенних ветрах, тихонько поёт о своём в сухих полынных зарослях. Как много она видела, степь наша. Краса и богатство. Радость души.
27 Соседи по планете
Галина Терешенок2
Много лет тому назад там, где сейчас располагаются города и села Кавказских Минеральных Вод, расстилались ковыльные степи с уникальным животным миром. В небе лилась песня полевого жаворонка, из земли били ключи с чистой родниковой водой. В степи
Обитало множество мелких и крупных зверей, начиная от мыши - полевки и заканчивая волками и оленями.
Люди, расширяя собственную среду обитания, всегда вытесняют животных, но живые организмы обладают уникальной возможностью приспосабливаться к новым условиям. И животные стали жить рядом с человеком, чаще всего не замечаемые им. Особенно наглядно это проявляется на дачных массивах, тесным кольцом окружившие города Кавминвод.
Ранней весной, как только на садовых участках распустятся первые крокусы и расцветет кизил, начинается птичья возня. На нашей даче уже давно проживает шумная компания воробьев, они устроили гнезда под шифером крыши и ежегодно выращивают многочисленное потомство. Перелетая веселой стайкой с ветки на ветку, воробьи своим шумным и озорным поведением напоминают расшалившихся школьников. На старой высокой груше свили из веточек гнездо сороки и весь день слышно громкое стрекотание длиннохвостых птиц, озабоченных добыванием корма для прожорливых птенцов. Но особой симпатией в моей семье пользуются малиновки, усердно воспитывающие трех своих детишек. Однажды одна из птичек чуть не погибла. Стояла на редкость сухая, жаркая погода и малиновка решила напиться из большой, наполненной водой емкости. Сильно наклонившись, пытаясь дотянуться до воды, она, потеряв равновесие,упала в емкость. Привлеченная истошным писком другой красногрудой птахи, я вовремя успела вытащить «утопленницу». С тех пор мы всегда кладем в емкость разнообразные дощечки, садясь на которые птички с удовольствием пьют воду.
Мелкие птицы в случае необходимости могут успешно постоять за себя, совершенно беспомощны они только перед человеком. Как - то раз мое внимание было привлечено оживленным птичьим гомоном и жалобными кошачьими воплями. Общий любимец и баловень садоводов котенок Васька решил разнообразить свой рацион. Но не тут то было.
Малиновки, родители птенцов, сверху обрушились на «охотника», который лапой пытался достать пушистые комочки из гнезда. К ним на помощь пришли соседи - воробьи. Они клевали Ваську в нос, таскали за уши, дергали за хвост, выдергивали с боков шерсть. Пришлось котенку быстро удирать под крыльцо садового домика, где он и просидел некоторое время, прилизывая розовым язычком всколоченную шерстку.
В траве деловито снуют муравьи. И везде - очень много жуков, самых разнообразных по размерам и окраске. Под крыльцом домика живут большие, темно - синие, почти черные жуки - жужелицы, они питаются вредными насекомыми. А вот другие представители этого многочисленного по количеству видов отряда насекомых - золотистые бронзовки, несмотря на свой красивый, золотисто - зеленый наряд, не очень желанные гости в саду, особенно когда цветут розы. Иногда на одном крупном цветке розы одновременно сидят по три - четыре бронзовки и пируют, выгрызая мягкую, дивно пахнущую сердцевину цветка.
На изумрудно - зеленых листьях белых, как снег, нежных лилий живет маленький, алый, как горящий уголек, шустрый жучок.В самом домике слышна, особенно по вечерам, негромкая песенка черного сверчка. А в садовых емкостях скользят по поверхности воды
Элегантные водомерки, быстро перемещаются в « глубинах» стайки дафней и прочей водной мелкоты. В кустах, в углу сарайчика раскинули свои ловчие сети пауки, терпеливо поджидая, когда же зазевавшаяся муха или иная букашка попадется им на обед.
На насекомых, кроме птиц, охотятся толстые, упитанные жабы, проворные лягушки, юркие ящерицы, на которых в свою очередь охотится все тот же Васька. Однажды котенок схватился, так сказать,« врукопашную» с крупной, равной ему по длине ящерицей. Битва была жаркой, после нее мордашка у котенка была вся исцарапана, а изо рта торчал извивающийся хвост рептилии. Неугомонный кот как - то раз начал охоту и на мою любимицу - крошечную травяную лягушку, которая мирно проживает в зарослях высокой травы в углу сада, иногда отправляясь в «дальнее» путешествие по малиновым « стволам», уверенно прыгая с одного куста малины на другой, цепко цепляясь крошечными, но острыми коготками за листья и стебли. В ясный денек лягушка размером с наперсток взобралась на лист лопуха и стала принимать солнечные ванны. И когда Васька нарушил ее блаженные грезы, лягушка с перепугу прыгнула и неожиданно приземлилась прямо на Васькин нос, вцепившись в него острыми коготками. Котенок в ужасе бросился в домик, по пути стряхнув с себя лягушку - «наездницу».
Но неугомонный характер Василия вновь призвал кота к исследованию окружающего мира и буквально через десять минут он стоял, положив передние лапы на край большой емкости и, растопырив усы, шевеля от удивления и охотничьего азарта хвостом, разглядывал плавающих в воде пескарей. Рыбок пускают обычно для того, чтобы они уничтожали личинок комаров, в изобилии плавающих в застоявшейся воде. Посмотрев на рыбок, котенок отправляется в дальний угол сада, где лежат дрова, а рядом с ними стоит старая, колченогая тумбочка. Как -то раз я услышала здесь тихое пофыркивание. Кто - то возился в дровах. Присмотревшись, увидела ежа, который старательно втискивал свое тельце под тумбочку.
Когда мы с племянником осторожно приподняли тумбочку, то увидели целое семейство: мама - ежиха и шесть крошечных ежат. С этого момента на молочное довольствие, кроме Васьки, была зачислена и ежиха, каждый вечер с удовольствием выпивавшая блюдце молока. Очень быстро мы с ней подружились и она стала разрешать дотрагиваться не только до себя, но и до ежат. У малышей колючки были еще совсем мягкие, но, по мере взросления, колючки затвердели и стали такими же острыми, как и у ежихи.
Жизнь кипит в саду целый день. Вот из скворечника посыпался мусор и высунулся … беличий хвост. Весной прилетевшие из дальних стран скворцы обнаружили, что их дом занят незваным гостем - белкой,зимовавшей в скворечнике. Несмотря на все усилия птиц, прогнать зверька им так и не удалось. Воробьи тоже недовольны таким соседством и часто преследуют рыженькую, с пронзительным чириканьем пикируя, словно эскадрилья миниатюрных бомбардировщиков, сверху.
С августа белка начинает готовиться к зиме, запасаясь провизией. Однажды мы стали свидетелями удивительного зрелища - белка дралась с вороной. Взволнованно цокая, белочка передними лапами отпихивала наседавшую на нее крупную ворону. Спор шел за орехи, до которых охочи и вороны с сойками. Не выдержав столь наглого грабежа нашей «квартирантки», я, хлопнув в ладоши, вспугнула птицу. Готовятся к зиме и хомячки, толстенькие, симпатичные зверьки. С ними у садоводов часто идет настоящая война из - за картофеля и прочих корнеплодов, которые хомяки таскают с грядок в собственные зимние кладовые.
Осенью потянулись на юг птицы с подросшими птенцами. Замирают сердца людей от прощального курлыканья журавлей. На садовых участках вовсю идет подготовка к зиме. Конкурируя с людьми, осы, пчелы и мухи сосут сладкий сок слив и груш, а на стволе яблони пируют бабочки - бражники, длинными хоботками неторопливо потягивая забродивший сок дерева, проступивший через кору. Эта «столовая» для бабочек и других насекомых, любителей полакомиться вкусненьким, существует уже давно и охотно ими посещается.
Крошечная травяная лягушка все так же спокойно греется на солнышке, набираясь тепла перед долгой спячкой. Ежиха с подросшими ежатами бродит по садам, поедая червей, слизней и жуков, охотно лакомясь и упавшими фруктами. Все готовятся к приходу зимы.
А зимой, когда землю укутает белое покрывало, о жизни животных можно узнать, читая страницы «снежной книги». Малюсенькая цепочка следов - это пробежала мышка, а вот следы длинноухих зайцев: тут зверьки отдыхали, здесь ели сухую траву. Летают воробьи, синицы, хохлатые жаворонки, которые охотно склевывают крошки хлеба, зерно с кормушек. А если в кормушку положить нежареные семечки или орехи, то можно увидеть и белку.
Жизнь животных никогда не замирает, она проходит рядом с человеком и, если остановиться и внимательно осмотреться, то можно увидеть множество подданных богини Фауны, для которых наша Земля, так же, как и для людей, родной дом. Мы все - соседи по планете.
28 Лесное болотце
Галина Терешенок2
В окрестностях горы Бештау есть местечко, куда редко заглядывают люди.
И, возможно, именно благодаря этому природа сохранила здесь первозданное очарование.
Из - под груды позеленевших, покрытых мхом камней робко пробивается родничок, который, наполнив тихо струящийся ручеек прозрачной, холодной, чуть сладковатой водой, растворяется в маленьком озерце, плавно переходящем в крошечное болотце. На первый взгляд, нет ничего необычного. Но стоит только внимательно всмотреться, и приходит понимание, что здесь, в этом мирке, отгороженном от посторонних взглядов зарослями рогоза и шелестящего от дуновения даже слабого ветерка тростника, кипит жизнь.
Наклонившись над ручьем, в песчаном дне можно рассмотреть личинки ручейника, которые не только живут в своих шелковых домиках - трубочках, укрепленных песком и мелкими камешками, но и передвигаются вместе с ними, чем- то напоминая нерадивого часового, вздумавшего прогуляться с постовой будкой на спине. В отличие от взрослых ручейников, летающих насекомых, ведущих ночной образ жизни и похожих на мотыльков, их личинки можно увидеть довольно часто. Ребятишки любят проводить опыты: поймав несколько личинок и предварительно очень аккуратно вынув их хрупкие тельца из домиков - коконов, опускают насекомых на дно аквариума, где уже лежат разноцветные камешки, кусочки бумаги, поломанные спички. Лишенные убежища, личинки лихорадочно мастерят новые домики из подручного материала, приобретая при этом весьма забавный вид.
Но не следует забывать, что личинки большинства видов ручейников грозные хищники, поедающие безобидную водную мелочь. В самом же лесном водоеме идет невидимая ежесекундная смертельная схватка, где не прощают ошибки и некуда подать прошение о помиловании. По зеркальной поверхности озерца изящно скользят грозные охотники - водомерки. Они не относятся к водным обитателя и сразу же утонут, если окажутся под водой. Но водомерки настолько легки, что скользят по воде, как по льду. Интересно наблюдать, как они резвятся под солнечными лучами, как бегут сомкнутым строем, разворачиваются и, не уменьшая скорости, несутся дальше на четырех длинных задних ножках. Две передние, короткие, они используют наподобие рук. Водомерки всегда чем - то заняты: то бегают, то чистят лапки, то ловят добычу.
А под водой ведут активную охоту крупные красивые жуки - плавунцы.
Жук, гребя сильными плоскими волосатыми задними ногами, стремительно подплывает к добыче, которая часто гораздо крупнее его. Однажды, поймав пару плавунцов, я выпустила их в аквариум, населенный мирно плавающими гурами.И жуки тут же, как свирепые бультерьеры, вцепились в несчастных рыбок.
Весьма колоритен и другой хищник маленького подводного царства -
- клоп - скорпион. Держится он прибрежного мелководья. Втиснувшись между камнями или растениями, выставляет наружу длинный хвост - трубу, через который дышит. Из - за передних конечностей клоп напоминает скорпиона. Они похожи на два складных ножа, которые мгновенно захлопываются, как только добыча неосторожно приблизится. Питается клоп, как и другие хищники болотца насекомыми: дафниями, водяными пауками, пиявками, клещами, всевозможными личинками. Иногда скорпионы схлестываются между собой, принимают устрашающие позы, толкаются. Как - то раз мы с друзьями наблюдали захватывающую и отчаянную борьбу водного скорпиона и личинки стрекозы. И хотя личинка была крупнее противника, все же победаосталась за ним.
Со дна озера поднимаются водоросли и лежат на воде, словно зеленая вата, поддерживаемая воздушными пузырьками. Около одного берега, где помельче, свободной воды как таковой уже не осталось. Везде - водные растения, густые и пышные, прямо как в тропиках. Жизнь здесь, видимая и невидимая, невероятно богата. Среди зарослей обитают улитки, которые с аппетитом лакомятся водорослями, не давая водоему зарасти окончательно.
Из зарослей ряски торчат маленькие бугорки, похожие на миниатюрные наперстки. Это - наполненная воздухом серебряная паутина. В каждом таком домике сидит самочка. Она или с яйцами, или с детенышами. Это - жилища водяных пауков -серебрянок. Глядя на эти изящные колокола, наполненные воздухом, которые паук доставляет с поверхности озерца, поневоле вспоминаешь о том, что, по древнегреческому мифу, прясть и ткать научила всех женщин богиня Афина Паллада. Среди ее учениц была юная дева по имени Арахна, дочь красильщика пурпуром из Лидии. Арахна слыла такой искусной ткачихой, что осмелилась вызвать на состязание саму Афину.
Девушка соткала ковер такой красоты, что богиня не нашла в нем изъяна и, оскорбленная, в гневе разорвала. Арахна в отчаяние повесилась. Но Афина вернула ее к жизни и превратила в паука, осужденного на вечные времена прясть и ткать. И точно, серебрянка все время в движении, она доставляет воздушные пузырьки, которые, как капельки ртути, повисают на коротких волосках, покрывающих заднюю часть тела, из - за чего паука и прозвали серебрянкой, так как воздушные капельки отливают серебром.
Здесь же в болотце можно встретить еще одно существо, названное в честь героя древнегреческого мифа. Когда набираешь в стакан ряску, то видишь на корнях и стеблях растений гидр. Гидры тоже хищники и состоят только из желудка и рта. Тело имеет форму продолговатого мешочка, который прикреплен к растению.На другом конце тельца - рот, окруженный страшными щупальцами. Щупальца, жгучие, как крапива, хватают мелких животных, проплывающих мимо и заталкивают сопротивляющуюся жертву в пасть. Однако эти примитивные чудовища красивы. Гидры бывают разных цветов, чаще всего красного или коричневого и походят на причудливо двигающиеся цветы.
Но, пожалуй, самое колоритное насекомое, проживающие в лесном озерце, это стрекоза. Наверно, редкий человек не видел хотя бы раз в жизни летающей стрекозы. Но не все знают, что это насекомое относится к древнейшим обитателям нашей планеты. Все так же, как и миллионы лет назад, личинки стрекозы, похожие на крошечные подводные лодочки, стремительно перемещаются в воде, настигая своих жертв головастиков, дафний, даже мальков. От двух до четырех лет они живут в подводном царстве, затем навсегда переселяются в воздушную сферу. Очень интересно наблюдать, как на свет появляется взрослая стрекоза.
Серо - черное членистое существо выползает из воды, взбираясь на стебель растения. Это - личинка стрекозы. Вдруг у нее лопается спинка и из трещины выглядывает совершенно новое существо. От старой шкурки оно освобождается постепенно: сначала показывается грудка, попозже - голова с огромными глазами, затем - ноги, одна за другой.
Обсохнув, стрекоза взмывает в воздух, как миниатюрный вертолет, радуя людей изяществом форм и яркой окраской.
Кроме многочисленных насекомых, болотце населяют и более крупные животные: жабы и лягушки.
Еще издали, подходя к лесному водоемчику, слышишь слаженный лягушачий хор. Иногда кажется, что «певцы» вот - вот лопнут от усердия, исполняя особо громкие рулады «любовной песни». Можно наблюдать, как у отчаянно орущей лягушки на голове появляются два воздушных пузыря, которые по незнанию можно принять сначала за барабанные перепонки, вылезшие от напряжения из ушей «певуньи». Но это всего лишь «квакающие сумки», а не органы слуха, они расположены в углах лягушачьего рта и раздуваются, как воздушные шары, когда лягушки поют свои «серенады». Лягушки довольно пугливы и сразу же прыгают, как заправские прыгуны с трамплина, вниз головой в воду.
В середине лета вода начинает буквально кишеть головастиками, разных
размеров и разной стадии развития. Головастики питаются микроскопическими существами, а, превращаясь в юную лягушку, у которой еще виден маленький хвостик, переходят на взрослый рацион. Жабы и лягушки едят все, что могут поймать, они крайне прожорливы, и иногда можно видеть, как они поспешно заглатывают добычу; если же добыча крупная по лягушачьим меркам, например, большой и толстый дождевой червь, то они проталкивают ее передними лапками себе в глотку.
Но, как известно, на каждого охотника есть свой охотник. Поэтому появление ужа с двумя красными пятнышками на голове вызывает переполох в лягушечьем царстве. Элегантно и бесшумно плывет уж под водой, стараясь незаметно подобраться к зазевавшейся квакунье. И если та слишком уж крепко задремала на солнышке или целиком предалась песенному искусству, то у нее мало шансов спастись от молниеносного змеиного броска. Раз - и уж держит за лапку толстую лягушку на обед.
С ранней весны до поздней осени кипит жизнь в лесном водоеме. Остается только удивляться, как в этом маленьком ограниченном мирке умудряется помещаться такое несметное множество самых разнообразных существ! Очень хочется, чтобы таких нетронутых уголков природы, где так много чудесного и удивительного, становилось все больше.
29 Незабываемое путешествие
Вера Шкодина
(Из дневника)
Все-таки какое удивительное это время – весна!
Рождение нового, ожидание счастья, обновление природы. И ты тоже, как птица Феникс, восстаешь из пепла старых тревог, забот, с новыми надеждами, которые могут и
не сбыться, но это сейчас совершенно не имеет значения.
Март кружит голову. Деревья расцветают, и скоро, совсем скоро, вот только закончатся занятия в школе, и мы поедем к своим родным на Кубань!
Это очень далеко, но я там родилась и выросла. Там моя малая родина.
И наконец у отца закончилась служба, и мы навсегда уедем домой, на Кубань!
Жду и не дождусь, считаю дни и ночи и даже часы…
Июнь неуклонно приближается, начались сборы и хлопоты. И вот канун разлуки и прощаний, слез и клятв.
Как все-таки трудно отрываться от всего, уже ставшего привычным. Разрывать милые путы дружб и привязанностей.
Но в душе - уже дробный перестук вагонных колес…
Прощай, Дальний Восток, прощай уссурийская тайга, прощай, океан!
Я передам от всех вас привет теплому и ласковому Черному морю, бескрайним степным просторам, рекам и озерам Кубани!
И вот он – день первый. Владивосток, 16 июня.
Сегодня наконец все готово. Мы отправляемся. Впереди – восемь дней пути через всю мою необъятную Родину – Россию. Мы побываем в Москве, Петербурге и затем – Кубань.
Восемь дней и ночей, через всю страну. Вообразить трудно!
День второй.
За окном проносятся дубовые рощи, сбегающие с крутых дальневосточныхсопок, они печально машут мне вслед своими густыми ветвями.
Какие-то безымянные речушки, заросшие яркой зеленью, горные реки бурлят в каменистых берегах.
Прощай Дальний Восток! Я никогда не забуду тебя!
Пестрые ковры полей перекатами несутся навстречу поезду. «Возвращайся. Возвращайся, возвращайся», - стучат колеса. Оторваться от окна невозможно. Боюсь пропустить, боюсь отойти, даже поесть некогда.
Мама ворчит, а сама тоже смотрит и смотрит в окно, на глазах у нее слезы.
День третий
Кончилось Дальневосточье, и открылась сказочная страна – Забайкалье.
Звучит почти, как Зазеркалье.
Зеркальны воды огромного озера, зеркально небо, повторившееся в нем.
Зеркально отражение прибрежной живописнейшей природы.
Десятки мелких речушек со сказочными, завораживающими именами - Селенга, Баргузин – впадают в это величавое озеро.
Железная дорога проходит по самому берегу, из окна вагона хорошо видны
каменные валуны, отшлифованные волнами, на них примостились утки, гуси, прожорливые чайки. Вдали виднеются рыбацкие баркасы, груженные богатым уловом. Они возвращаются домой.
А на берегах, где речки впадают в озеро, даже теперь, в июне, лежит лед.
Вот, где лето встречается с зимой.
День четвертый.
Но вот и Байкал позади. Следующий день встречает меня волнующим морем пихтовой тайги. Дикая, нетронутая, мрачноватая и величественная. Близко к окнам поезда – темно-зеленые ветви, усыпанные молоденькими буроватыми шишками.
А вот и белка устремилась вдогонку за поездом. С ветки на ветку, с ветки на ветку, но разве угнаться ей за нами? За окном мелькают какие-то заброшенные деревушки, заросшие высокой травой, провалившиеся крыши, покрытые мхом.
Где хозяева этих селений, чья жизнь недавно еще теплилась здесь, а теперь угасла?
Очень грустно и странно видеть эти покинутые гнезда.
Наступает вечер. Грустно становится на душе.
День пятый.
Утром солнце весело приветствует нас, но от слепящей белизны за окошком начинает рябить в глазах. Это целое море белоствольных березок выбежало навстречу поезду и кланяются, кланяются нам и нежно машут вервями.
А вот между веток спрятался филин,притих под ярким солнцем,. это ночной житель, день для него – передышка.
А березки все не кончаются, точно на каком-то торжественном параде выстроились вдоль дороги. Не хотят отпускать нас.
День шестой.
Но вот другие лиственные деревья появляются среди редких берез. И огромные экскаваторы, как египетские пирамиды, возвышаются среди редеющих деревьев. Они вынимают породу, чтобы найти полезные ископаемые.
Природа резко меняется: зеленеющие луга, обширные пастбища, на которых пасутся стада коров, отары овец. Это поезд уже мчит нас по Уралу.
Огромные валуны среди редких сосен – следы древних землетрясений. Урал – граница между Азией и Европой. Урал – родина сказочника Бажова. Урал – волшебный каменный цветок Данилы Мастера. Урал – сокровищница хозяйки Медной горы.
И прекрасные, светловолосые и голубоглазые, трудолюбивые люди.
День седьмой.
Все ближе Москва. Сердце моей России. Все чаще – селения, города, речки и речонки.
Уже и природы почти нет, местами она беднее, скромнее, незаметнее.
Поезд отстукивает последние километры.
Москва…Вот она появилась из-за горизонта. И дух захватывает: Москва!
Москва – это музеи, парки, Кремль, Красная площадь.
Словно века сгустились, спрессовались в этих древних памятниках, торжественно и величаво. Благоговейно взираем мы на них.
Назавтра – Петербург. Каменный гимн создетелям и живущим в нем.
Город – музей, город – история. Петродворец, Эрмитаж, Дворцовая площадь.
Влажный невский воздух, знаменитые разводные мосты и молочно-белые ночи.
Незабываемые минуты и часы!
Но вот наступает день, когда мы отправляемся на Кубань.
Чем ближе к Краснодарскому краю, тем чаще встречаются фруктовые сады, огромные поля пшеницы.
Солнышко нежное, ласковое, ветерок мягкий, южный, гостеприимный!
Здравствуй, Кубань!
Здравствуй, родимая!
Я так давно не касалась тебя! Ты не забыла, как горячо бьётся мое сердце?
Я не забыла букет степных твоих трав, их запах, сухой и пряный.
Мне часто снилась обожженная зелень твоих стойких деревьев, бледно-голубое высокое небо.
Я помню, как по утрам будил меня голос неунывающего скворца, как баюкали меня твои сверчки и цикады.
Как прекрасен мир, как прекрасна земля, когда на ней есть место клеверу, горицвету, бессмертнику.
Здравствуй, Кубань!
Ты научила меня мечтать и надеяться на лучшее.
Житница и работяга, богатая людьми, не умеющими отдыхать, не разгибающими спины в страдную пору и всегда хлебосольная с разговорчивым и открытым народом.
Кубань – моя родина! Казачий край!
Кубань, имеющая особый исторический колорит.
Кубань – земля воинов и хлеборобов.
Земля, впитавшая в себя буйную красоту южных растений. Земля, на которой жили мои героические предки с суровым и непреклонным характером, не раз встававшие на защиту рубежей нашей Родины, перенесшие голод и мор, подвергавшиеся репрессиям в годы тоталитаризма, но непокоренные.
Трудолюбивый и гордый народ!
Это они распахали её нам в наследство, чтобы мы помнили, чтобы берегли….
Мне посчастливилось проехать всю нашу необъятную Россию с востока на запад.
Это незабываемо!
Нигде на свете нет такой прекрасной богатой, огромной и бесконечно родной страны.
И я поняла, как я богата.
Как все мы богаты.
И как нужно сохранять и беречь это богатство – нашу Родину, нашу великую Россию.
30 Почти невыдуманная история
Юрий Захаренко
Фантазия основанная на реальных событиях.
Эпиграф.
Детская доброта, отзывчивость и желание прийти на помощь – замечательнейшие черты. Но иногда, они дают уж очень непредсказуемые результаты…
***
Воскресный день. Послеобеденное время.
Жара.
Изнуряющая жара середины июля, середины лета.
Столбик термометра, уже несколько недель, застыл на отметке + 40°С. И это в тени! А что творится на солнце вообще не передать словами!
Всё живое ищет прохлады, прячется, старается держаться подальше от лучей палящего Солнца. И активизируется лишь в закатное время, когда жара хоть немного, совсем чуть-чуть, но спадает.
Жара.
Нещадно палящее Солнце. Небо выглядит, как линза, сквозь которую фокусируются Солнечные лучи и выжигают всё вокруг.
Жара.
Город изнывает от зноя. Плавящийся асфальт и стены бетонных коробок, именуемых домами, только усиливают во сто крат ощущение пекла. Жидкости в эту пору потребляется невероятно много, но облегчение она приносит лишь минутное: любое количество воды, соков, напитков, морсов в ту же секунду выступает на теле обильной испариной. Душ и ванна не приносит ожидаемого облегчения: кажется что в трубах течёт кипяток.
Жара.
Воздух как будто застыл: ни малейшего дуновения ветерка. А о дожде приходится лишь мечтать – его не было с начала лета.
Жара.
В частном секторе немногим лучше: тень от плодовых деревьев, летние души, бассейны в каждом дворе, в которых, как поплавки, из воды выглядывают детские головки со счастливыми мордашками.
Жара.
Лягушки сбегают из ближайшего, наполовину пересохшего пруда и спасаются в стоящих во дворах наполненных водой вёдрах, бадейках, тазиках, а иногда и в бассейнах, вызывая неистовые визги обнаруживающих их там детворы.
Жара.
Всё живое хочет пить. Огороды приходится поливать ежедневно - как только заходит солнце. Процесс поливки, такой необходимый для растений, для человека превращается в пытку: мало того, что струя воды из поливочного шланга, своей наполняемостью, напоминает знаменитый Бахчисарайский фонтан, так ещё, с заходом солнца, в наступивших сумерках вылезают вампиры: кровососы-комары. Этим летом они какие-то мелкие и нападают толпой. От них не спасают ни спреи, ни репелленты, ни мази, ни прочие чудеса цивилизации. И от этого, человек со шлангом напоминает туземца племени Тумба-Юмба, исполняющего какой-то замысловатый танец. Ничего не поделаешь - растения тоже хотят пить. Как и домашние питомцы: что кошки, что собаки, что прочая живность. Налакавшись водички, налитой заботливыми хозяевами, они, обессиленно высунув язычки, лежат в тени. На игры и забавы у них нет ни сил, ни желания.
Жара.
А дождя всё нет и нет. Нет и не предвидится. Люди с надеждой смотрят в раскалённое до белизны небо. Оно чистое, и ясное. На небе ни облачка.
Жара.
Так и кажется, что очутился в мультипликационном фильме 1977 года «Лоскутик и Облако»(производство СССР). Только вот, нету сказочного короля Фонтаниуса, которого можно было бы обвинить во всей этой жарище. А Природу не обвинишь и не изменишь. Природа она такая какая есть – непредсказуемая. А уж Погода – тем более.
***
За изнывающим от тропической жары Полесским регионом, из чертогов своего отца - древнего славянского бога Перуна, наблюдал его сын.
Глядя на страдающих от жары людей: мужчин, женщин, стариков, маленьких детей, животных, растений Маленький Бог очень печалился. Сердце его сжималось от жалости.
- Папа, - обратился Маленький бог к Перуну. – Посмотри, как им плохо без дождя!
Он указал маленьким пальчиком на землю, где на одной из улиц раскалённого города, потеряв сознание от жары, упала с велосипеда маленькая девочка.
- Пап, мне их жалко!
- Мне тоже, сынок, - сказал бог дождя, грома и молний. - Но что же мы можем сделать?
- Мы!? - Маленький бог удивлённо посмотрел на отца. – Папа! Мы же боги! Мы можем принести на землю дождь! Посмотри какая там засуха, жара. Это же не война, которую может остановить только верховный бог Род. Засуху остановить мы можем.
- Нет, сынок, - грустно усмехнулся в усы Перун. – Да, мы боги. Боги дождя, грома, ветра и молний. Но мы подчиняемся Роду. И пока он нам не разрешает. Возможно, люди, живущие в этом краю чем-то, провинились перед верховным богом. Не знаю. Но, как только Род даст добро - мы запряжём свою колесницу и прольём на эту землю столько дождя, сколько потребуется.
- Провинились!? Папа! Этого не может быть! Я давно – несколько сотен лет, наблюдаю за этим краем, за этими людьми. Это же – Полесье! Здесь просто не может быть плохих людей! Род ошибается!
- Возможно. Даже боги могут ошибаться. Но не нам судить. Потому, нам остаётся только ждать.
Перун ласково потрепал сына по огненно-рыжим кудрям и отправился в свои покои вкушать радость «Сиесты», как прозвали послеобеденный отдых испанцы.
А на земле, девочку окружили люди, каждый пытался помочь, кто чем мог. Плачущая мать, на коленях сидящая рядом с ней, придерживала головку дочери гладя её по волосам, не замечая крови, что лилась из рассеченного лба. Подъехала машина Скорой помощи. Девочку погрузили внутрь. И сверкая огнями машина унеслась прочь.
Маленький бог, постоял ещё некоторое время разглядывая раскинувшийся под ним край, что нещадно жёг своими лучами катящийся по небу, в своей ярко-белой колеснице, бог солнца – Даждьбог.
Потом он тихо сказал:
- Не хотите – не надо. Сам справлюсь! - И решительно направился в сторону конюшен.
В конюшне стояла, запряжённая четвёркой гнедых коней, чёрная колесница его отца.
Маленький бог отворил ворота, отвязал коней, забрался на колесницу, взял в руки вожжи и легонько стегнул ими по спинам лошадей. Те, послушно, шагом двинулись вперёд, постепенно набирая скорость и устремляясь ввысь.
Колесница громыхала, копыта коней высекали искры из небесной тверди – Маленький бог спешил на помощь любезному его маленькому, но такому большому сердцу, краю.
***
На земле, в Полесском краю люди задрав головы, смотрели на запад, где небо начинало приобретать фиолетовый оттенок, кое-где сверкали зарницы, подул ветер, пахнуло лёгкой предгрозовой свежестью.
***
Колесница запряжённая четвёркой гнедых рысаков, и управляемая Маленьким богом, поднималась всё выше и выше. Глаза Маленького бога святились от радости, сердце трепетало в груди от восторга. Он отпустил одной рукой вожжи и взял кнут. И, как неоднократно делал его отец, с криком:
- Йо – хо!
Стеганул по спинам лошадей.
И тут…
Лошади понесли. Высоко вскидывая ноги, рысаки помчались во весь опор. Искры, выбиваемые копытами, летели градом. Из колчана, что висел возле возничего, стали выпадать Стрелы Перуна. Весь небосвод украсился разлапистыми молниями. Грохот стоял неимоверный.
***
А на земле, в это время, небо от края до края, заволокло тяжёлыми фиолетовыми тучами. Непрерывно сверкали молнии, гремел гром, поднялся ветер. Ветер ужасающей силы, коего в этих краях не видели никогда.
Как листья бумаги, ветер срывал и поднимал в воздух тяжеленные листы шифера. Бельё срывалось с верёвок и, разноцветными воздушными змеями, уносилась вдаль. Многолетние деревья сгибались под порывами ветра почти до самой земли, некоторые с ужасающим треском обламывались или вырывались с корнями. Падая, они обрывали провода, ломали сараи, беседки, заборы, а кое-где и дома. Недозревшие яблоки и груши градом сыпались на землю. Надувные и каркасные бассейны, несмотря на большое количество налитой воды сминались и переворачивались.
Хлынул дождь, словно разверзлись хляби небесные. Такой долгожданный дождь. Вот только лил он неправильно: под напором ветра дождь стелился параллельно земле. Глядя через окно, можно было представить себя в автомобиле, мчащимся с огромной скоростью. Сквозь дождь и ветер. Когда капли дождя заливают лобовое стекло.
Люди прятались в домах, со страхом и, с каким-то непонятным восторженным восхищением, смотрели на разгулявшуюся стихию, что пришла на Полесье.
***
Маленький возница стоял, крепко уцепившись в вожжи, уже даже и не пытаясь удержать несущихся во весь опор коней. Широко раскрытыми глазами, он с испугом смотрел вдаль. А лошади несли и несли, по кругу. И, казалось, что конца и края не будет этой бешеной скачке.
Вдруг, чья-то крепкая рука схватила его за шиворот, а другая перехватила вожжи. Маленький бог оглянулся:
- Отец! - воскликнул он.
Перун ловко перепрыгнул из несущейся рядом колесницы белого цвета, который управлял высокий русоволосый мужчина - Даждьбог, и отодвинул сына со словами:
- Держись! Мы с тобой потом поговорим, дома. - И крепко потянул за вожжи.
Кони, почувствовав руку хозяина, замедлили ход и перешли на шаг. А колесница Даждьбога унеслась вперёд.
***
Ветер стихал. На землю хлынул такой долгожданный дождь принося свежесть и утоляя жажду.
Сначала он лил, повинуясь ветру, почти горизонтально, потом, постепенно стал выравниваться и вскоре забарабанил по крышам мерно и успокаивающе. Кое-где сверкали молнии, ещё слышались раскаты грома, но это было уже вдалеке: стихия уходила всё дальше и дальше.
***
Через пару часов, когда дождь затих окончательно, люди стали выбираться из своих жилищ, чтобы осмотреть и оценить то, что натворила непогода.
Слышались охи, вздохи, причитания. А кое-где и крепкий матерок. Зажужжали бензопилы, застучали молотки - люди исправляли то что устроила стихия.
***
Моё подворье пострадало, как любят сейчас выражаться: «в лайтовой версии». Вырванная с корнем яблоня. Жаль конечно - больше 20 лет росла. Да и яблоки на ней были очень вкусные. Разбросанные по двору вещи. Замусоренный бассейн. Сдвинутая со своего места беседка.
Ничего не поделаешь, причитаниями горю не поможешь. И, засучив рукава, мы всей семьёй принялись наводить порядок.
А в нашем городке творился истинный кошмар: обломанные и вырванные с корнем деревья. Раскрытые крыши. Поломанные заборы. Разбитые машины. Улетевшие беседки и остановки. Оборванные провода. Поваленные столбы. На это было страшно и больно смотреть.
Может быть, в далеком штате Канзас, во времена девочки Элли, люди и были привычные к подобным вывертам Природы, и возле каждого дома был выкопан «ураганный погреб». Но мы, жители Полесья, не видели такого никогда. Даже старики такого не помнили.
С началом ненастья, в городе, и по слухам во всём регионе отключилась электричество. А за ним легла и мобильная связь. Про мобильный интернет даже речи не было - невозможно было просто позвонить родным и узнать, что, где и как.
Вовсю работали аварийные службы, МЧС. Люди помогали друг другу кто чем мог. Никто не остался без внимания, без помощи.
***
Ввиду отсутствия благ цивилизации спать улеглись рано - как только стемнело.
Ночью мне спалось плохо: то ли впечатления минувшего дня будоражили меня, то ли духота, так и не развеянная прошедшим дождём, то ли ещё что. Но что-то не давало мне спокойно заснуть. Я проваливался в зыбкую дрёму на 20-30 минут, затем просыпался, подымался, шёл пить и выходил во двор – перекурить.
В один из таких перекуров, где-то во втором часу ночи, я поднял глаза на небо и увидел… Звёзды. Да, именно так - с большой буквы: Звёзды.
Ими было усыпано всё небо. Огромные, ярко сияющие Звёзды.
Отчётливая дорожка Млечного Пути пересекала небо.
А звёзды светили ярко-ярко. Их свет, не перебиваемый «белым шумом» огней ночного города, так и лился на землю.
Небо было тёмное-тёмное. А звёзды, яркие-яркие. Наверное, именно на такое небо, и именно на такие звёзды любовались наши далекие предки, не избалованные благами цивилизации.
В этом было, что-то завораживающее, волшебное.
Я разложил шезлонг, улёгся и стал смотреть на Настоящее Звёздное Небо. Звёзды смотрели на меня сверху. Перемигивались переливаясь разными цветами. А я смотрел на них. И не заметил, как заснул.
***
Проснулся я от далёкого рокота, и от того, что на меня сверху упало несколько капель. Был предрассветный час. На Востоке алела занимающаяся заря, а с Запада надвигалась огромная тёмно-фиолетовая туча, изнутри освещаемая частыми всполохами зарниц.
Я подумал:
«О Боже! Опять!» - и поспешил спрятаться в доме.
И уже входя в дом, я оглянулся, и увидел…
Честное слово - мне не померещилось!
Я увидел летящую по небу, на гребне грозовой тучи колесницу запряжённую четвёркой гнедых лошадей. Колесницей управлял мальчишка, лет семи, с ярко-рыжими волосами, в белых одеяниях. За его спиной, положив руки на плечи мальчику, стоял высокий, широкоплечий мужчина, с развевающимися по ветру рыжими волосами и такой же рыжей бородой. То отец, обучал своего сына семейному ремеслу.
Я помахал им рукой. Конечно же, они меня не заметили. И на сияющей колеснице унеслись вдаль.
А над городом разразилась обыкновенная летняя гроза, с обыкновенным летним проливным дождём…
31 Гонконг - экзотика и колыбель будущего
Сергей Плетнев
Лет семь назад мне удалось побывать за гранью времени, там, где будущее и прошлое идут рука об руку, и где часы остановились, обогнав все окружающие механизмы. Гонконг, удивительнейшее место на Земле, колыбель, где рождается будущее под самым сердцем степенного и традиционного Китая.
Просто вспомнилось и захотелось рассказать об этом городе-стране в связи с громкими событиями, происходившими там недавно из-за притязаний Китая на самостоятельность гонконговской экономики, суверенитет, независимость.
К сожалению, сроки визы не позволили окунуться в туристский разгул, нам было отведено только три дня (72 часа) на пребывание в этом островном небоскребно-высоком, сказочно-экзотическом городе. О нем можно много и долго рассказывать. Я попробую остановиться только на том, что меня удивило и обескуражило.
Впечатление первое. Громадный аэропорт «Чек Лап Кок», построенный по проекту знаменитого британского архитектора Нормана Фостера. Ему на протяжении последних нескольких лет по праву присуждается звание лучшего аэропорта мира. Постоянно взлетающие и приземляющиеся авиалайнеры; три терминала, соединенные между собой электрифицированными железными дорогами, по которым бегают электропоезда из трех вагонов без машинистов и обслуги – все волшебно-робото-телеуправляемо, космо-фантастико-современно, сказочно-удивительно-необычно.
Впечатление второе. Встреча в аэропорту была традиционно-плакатной с моей фамилией на латинице на груди какого-то мелкого клерка, который держался с огромнейшим достоинством, будто бы не он меня встречал, а я его в составе правительственной делегации и с оркестром.
Потом был потрясающий белый «Мерседес» с кожаной обивкой кресел, с массой удобств, с молчаливым водителем в униформе, и скоростная езда через один остров на другой, через горы по тоннелям, сквозь улицы из небоскребов к весьма скромному входу в отель на окраине города.
По соседству с отелем находилась небольшая, совершенно необычная деревенька с громким названием Абердин. Множество лодок-сампанов качаются там на зыбких волнах, около 5000 гонконгцев изо дня в день ведут на этих лодках свой скромный быт, подчас месяцами не сходя на берег: живут, работают, воспитывают детей. Весь скарб и живность здесь же, на крыше, на палубе, вдоль бортов. Раз в день по глади акватории этой необычной улицы проходит сборщик мусора, собирающий с поверхности все, что за сутки было сброшено за борт. Часто в путеводителях это еще называют «Рыбацкой деревней» – «Fishing Village».
Впечатление третье. Первый день пребывания был в самом разгаре, времени в обрез. Куда бежать, что смотреть? А там почти не говорят на других языках, только на своем. Глухонемыми жестами и непонятными звуками нам показали, что нужно переправиться на другой берег на сампане-катере – за деньги, естественно, и далее – любуйтесь экзотикой. Подходим к пристани, и тут выясняется, что плыть можно только за местные деньги, гонконговские доллары – а вот их-то и нет, не обменяли еще.
Я показываю на контроле американские «баксы», китайские юани, наши рубли – нет, проход только по гонконговским долларам. Один юань равен одному гонконговскому доллару – 10 рублей. И тут человек, который стоит на контроле, протягивает мне банкноту в сто местных долларов и делает пригласительный жест – оплата, дескать, на сампане. Я начинаю раскланиваться, рассыпаться в любезностях, тут подходит его начальник и, в несколько секунд прояснив ситуацию, дает мне еще сто долларов. Вот такие щедро-широкие жесты сразу же расположили нас к этим людям, и мы ни разу не были разочарованы в искренности и доброте жителей Гонконга.
В тот самый момент, когда мы получали деньги для проезда, к нам обратился один из горожан и предложил проводить до ближайшего обменного пункта. Это был следующий акт любезности, отказаться было грех, он проводил нас до места и, убедившись в благополучном исходе, вежливо распрощался. Потом, после того как мы поменяли деньги, побродили по городу и вернулись на том же сампане-катере к месту проживания, мы нашли наших благодетелей и вернули долг. Но думаю, что они нас и не запомнили. Там никто не знает о том, что есть такой город Санкт-Петербург, для них Россия – это Москва.
Рыбацкое поселение давно стало изюминкой города пряностей. Ежегодно тысячи туристов приезжают в Гонконг, чтобы своими глазами посмотреть на места, где снимались сцены любимых фильмов (Джеки Чана, который здесь родился и жил, Брюса Ли и др.), прокатиться по гавани на легкой джонке, посетить лучшие рестораны Китая на воде или попробовать фирменное блюдо абердинцев – лапшу с рыбными шариками и сушеными водорослями.
Туристам обычно разрешают посетить чью-нибудь обжитую лодку, посмотреть на условия экзотического существования гонконгских рыболовов и даже сделать что-нибудь по дому, точнее – «по лодке». Например, закинуть удочку. Примечательно, что большинство сампанов уже оснащены современными удобствами: компьютерами, холодильниками, стиральными машинами, связью и спутниковым телевидением.
Впечатление четвертое. На следующий день, даже не позавтракав, уже проторенной дорожкой мы помчались в город, хотелось многое успеть увидеть – надышаться, наудивляться. Ехали до самого сразу же понравившегося нам места на двухэтажном автобусе – естественно, в первом ряду. И далее, раскрыв глаза, рот и уши, впитывали в себя все увиденное, услышанное, унюханное.
Все вертелось, шумело, звенело, жарилось и парилось, но не навязчиво, как принято во многих китайских городах. Заказали на следующий день экскурсию по городу, но на английском языке – о том, что есть другие наречия, кроме англо-сакских, там даже и не подозревают.
А в этот день самое удивительное из того, что удалось увидеть, был бульвар для ленивых. Представьте себе: тротуар - эскалатор протяженностью в 3 км, который едет со скоростью пешехода. Эскалаторы окружены множеством бутиков, ресторанов и английских пабов. Сосредоточие самых разных национальных черт и культур на достаточно небольшом участке пространства впечатляет. Изначально район SoHo был ориентирован на туристов с Запада, и, возможно, в своем стремлении привлечь гостей гонконговцы так перестарались, что многие не захотели уезжать и остались там пожить некоторое время. На лестницах у эскалаторов и в открытых круглосуточно заведениях, кажется, можно встретить экспатов со всего света, образующих большую европейскую тусовку.
Часто попадались небоскребы,на фасадах которых выполнялись какие-то ремонтные работы. Здание стояло в бамбуковых лесах. Казалось - это нежно-липкая паутина овивает небоскреб по всей высоте. И при кажущей ненадежности, на них суетились субтильные строительные рабочие.
Конечно, мы желали увидеть древние храмы, редких животных, лазерное шоу и вообще, максимум юго-восточной экзотики, но заодно и выгодно «пошопиться» нам никто не запрещал. Естественно, мы попали на рынок Ladies` Market. Здесь можно купить уйму вещей за символическую цену, а, если повезет, даже найти одежду от известных дизайнеров с космическими скидками. Ladies` Market – Женский рынок – возник в Гонконге в недалеком 1975 году. Тогда правительство города столкнулось с масштабной проблемой безработицы среди граждан. Многие из них, так и не нашедшие себе профессионального пристанища в силу тех или иных причин, шли в торговое дело.
Разумеется, часто этот бизнес представлял собой небольшую лавочку под открытым небом или даже умещался на шее/плече предпринимателя. Тогда решено было организовать весь этот стихийно возникший рассредоточенный по острову рынок, и позже он даже получил официальное название. Весь Ladie`s Market можно условно поделить на две составляющие – это уличные киоски и магазины. Разница межу ними есть. В уличных киосках можно торговаться, а если торговаться там не хотят, то есть смысл попросить скидку.
В 99% уличных точек нет примерочных, нет раздевалок или еще чего-то подобного, где вы могли бы скрыться от чужих глаз и примерить понравившиеся вещи. Особо стеснительным здесь будет неуютно. Однако вас могут прикрыть чем-то или заслонить собой от остальных покупателей. Еще один момент – если вы не уверены в том, что товар вам нужен, не стоит торговаться за него до последнего. Не все продавцы способны на это адекватно реагировать. Некоторые могут просто обложить незадачливого покупателя на жестком кантонском.
В остальном – уличная торговля располагает. Здесь можно невероятно дешево купить самый разный китайский ширпотреб. Огромный ассортимент предлагает и более качественные вещи. Они чуть дороже, но в переводе на русские деньги остаются удивительно выгодными. Также уличные лотки остаются незаменимыми для покупки сувениров, оберегов, миниэлектроники. Здесь мы немного забуксовали, а потом и вовсе застряли. Но это было не слишком опасно – рынок работает только до 16-00.
Там со мной произошел, счастливо пролетевший мимо - казус. В толпе снующий направо и налево, при короновирусном расстоянии полтора-два метра друг от друга, толчее ног, на земле перед моим носом, призывно, валяется толстый бумажник.
Вот халявная привычка, сначала сделал, потом подумал. Его никто не видит - все "зашоплены". Нагибаюсь хватаю, чувствую, поймал "удачу за хвост". Глупость, конечно. И обращаюсь к жене:
- Смотри какие тут ипотеки валяются!
Жена - умница!
- Брось сейчас, же. Ты хочешь познакомиться с их застенками?
Я не раздумывал,"сыр выпал", может правда - мышеловка. И без сожаления, полез к остальным в "шопинг".
И еще нас поразила продажа котов, птичек, рыбок. Гонконговцы, китайцы редко
содержат домашних животных при жилье, в городах – нет места для зверушек. У большинства живет птичка в клетке, с которой тоже можно гулять: вышел, повесил клетку на ветку – прогулял. Но все-таки есть любители усатых-полосатых. Так вот, они сидят в клеточках и ждут своей участи: говорят, разбирают хорошо, причем не котят, а уже взрослых, с характерами.
Впечатление пятое – впрочем, это по прошествии лет впечатления пошли под номерами; на самом деле они выливались и переливались из одного в другое. С рынка нас повели по достопримечательностям, храмам, памятникам, экзотическим местам. Обыкновенный экскурсионный набор для туристов – показать самые примечательные «сливки», которые вы уже уложите на свои впечатления и будете сохранять либо на карте памяти, либо просто в памяти (что сложнее).
Как и в любом городе, в Гонконге есть главная достопримечательность, которую непременно обязан посетить каждый турист. Это самая высокая смотровая площадка под открытым небом, самая высокая точка острова Гонконг – пик Виктория (552 метра над уровнем моря). Кроме того, на вершине находится музей восковых фигур Мадам Тюссо, популярные рестораны, а это все вместе создает предпосылки для огромных очередей.
Немного истории о Пике Виктории и легендарном трамвае
Пик Виктории, как вы понимаете, был назван в честь королевы Виктории в период колониального прошлого Гонконга (да-да, Гонконг был колонией Великобритании). Население острова Гонконг быстро росло, поэтому богатым иностранцам разрешили селиться дальше в глубине острова. Изначально здесь, наверху, начали строить жилые дома приезжие, пытаясь спастись от изнуряющей гонконгской жары, которая усугубляется высокой влажностью. Действительно, на горе гораздо прохладнее, дышится там намного легче.
В то время пик Виктории не был таким зеленым и уютным. Вся эта красота – дело рук и умов переселенцев, благодаря которым сейчас мы наблюдаем такое странное сочетание небоскребов, стремящихся в небо, с шикарной растительностью.
Первым жителем пика Виктории стал губернатор сэр Ричард МакДоннелл в 1868 году. Но отсутствие транспорта создавало огромные проблемы при спуске и подъеме. Кто-то использовал слуг в качестве «лошадок», кто-то ходил пешком.
Из-за трудностей, развитие пика было приостановлено аж до 1881 года. Мистер Финдли Смит, имевший дело с высокогорными железными дорогами в Шотландии, добился начала строительства горного трамвая (Peak Tram) в Гонконге. Его интерес был обусловлен тем, что он владел дорогим отелем Пик-отель, расположенном на одноименной территории.
С 1888 года Пик-трамвай стал первым фуникулером в Азии. Его протяженность составила 1350 метров и состояла из 5 остановок. А теперь представьте, что угол подъема около 45 градусов. Ну не чудо ли техники для того времени?
В деревянных вагончиках было три класса мест, всего вмещалось 30 пассажиров. Первые два места в вагоне были обозначены табличкой «Эти места являются зарезервированными для Его Превосходительства Губернатора» и их нельзя было занимать ранее, чем за 2 минуты до отправления трамвая. Ведь губернатор мог явиться на рейс внезапно.
Изначально трамвай-фуникулер приводился в движение при помощи мощных паровых котлов, которые топили углем. В 1926 году устаревшую установку заменили электроприводной системой. Вагоны тоже заменили: теперь на Пик Виктории поднимался 72-местный вагон.
По факту, трамвай поднимает очень толстый трос при помощи электродвигателя. И когда один трамвай поднимается, второй спускается, грубо говоря, они помогают друг другу.
Сейчас пик Виктории является одним из самых элитных частей Гонконга для жизни. Средняя стоимость квадратного метра жилья составляет 85 000$ США. Обалдеть, правда?
Конечно, перспектив посетить злачные места в городе – тьма: тут и национальные аквапарки с морскими диковинками, и просто парки отдыха, буддистские монастыри и храмы других концессий, но при всем обилии наших желаний выбирают те, кто рассказывает и показывает – то, что они знают, а не то, что есть действительно замечательного.
Далее нас повезли на алмазную фабрику, это обязательнейший атрибут туризма на юго-востоке. Всем европейцам как воздух нужны бриллианты – просто мы об этом не догадываемся. Шикарные высоченные залы с огромными стендами-прилавками, на которых капельками в таком же капельном платиново-золотом обрамлении покоится что-то микроскопически малюсенькое в астрономическом окружении охраны и цифр – цены. Вообще-то известно, что на востоке принято торговаться, но здесь любая выигранная сумма победы абсолютно неподъемна. Я думаю, что все, кто бывал в Израиле, в Швейцарии имели счастье дышать атмосферой подобных салонов и любоваться ценами на алмазную пыль.
Это преамбула к дальнейшему впечатлению, уже без счета. Стали искать нам переводчика – проблема: русского вблизи не оказалось. Но ничего невозможного нет, и вскоре нашли переводчика-любителя, в прошлом врача, который практиковал теперь общение с россиянами. Он жутко обрадовался – то ли тому, что услышал русскую речь, то ли возможности втюхать нам брюлик, по китайцу никогда не поймешь, что у него на уме.
Вскоре он понял, что нам легче и дешевле просто подарить бриллиант, чем его продать, и мы перешли на светские темы. И тут оказалось, что русский язык он выучил самостоятельно (я никогда не мог понять, как можно освоить игру на шестиструнной гитаре по самоучителю, а тут – овладеть самому возможностью читать и говорить на языке, который для носителей-то является сложным; впрочем, сколько людей на свете – столько и чудес).
Дальше было еще интереснее: при прощании он, неожиданно попросил прислать ему М. Булгакова «Мастер и Маргарита» для совершенствования. Мы с женой переглянулись и от удивления согласились. Книга, конечно, нам нравится, но я не могу себе представить китайца, читающего ее на русском китайском языке, мне-то самому там многое разжевывать надо. Мы сделали ему этот подарок: он получил книгу, посланную через нашу почту, через полгода, хотя послали мы сразу же по возвращении домой. Читали ее вслух в каждом почтовом отделении, что ли?..
После алмазов показывали нам нашу же деревню Абердин, рестораны, кухню, обычаи – все странное, необычное, удивительное.
Но время неумолимо: на следующее утро в 5-00 нас должно было забрать такси и отвезти в аэропорт, самолет улетал рано. Мы вышли за 15 минут, как у нас принято. И все эти минуты сами себе мотали нервы, ибо ровно в 5-00 подошел белый мерседес, подхватил нас под белы руки и унес из сказки за синие моря, за высокие горы...
Кстати, совет. Я в тех юго-восточных краях побывал много раз, с различными приключениями и без – старайтесь летать рейсовыми самолетами, а не чартерными: пьют меньше и дебоши тише.
Удачных вам путешествий!
32 Тридцать секунд одного города
Зоя Белова
Они стояли на платформе среди отъезжающих. Нана молчала, положив голову мужу на плечо, а Миша, как бы оправдываясь, убеждал дочку, обхватившую его колени, четырехлетнюю Софи, как им хорошо будет в Ереване с бабушкой.
Поезд от Спитака отходил в 11- 40. За десять минут стоянки все быстро погрузились, отъезжающие прилипли к окошкам.
Миша стоял на краю платформы и смотрел, как поезд набирает скорость. Чувство вины и тоски скребло изнутри. Вдруг раздался странный гул, который все усиливался, хотелось закрыть уши. Рядом в недоумении застыли люди. И почти сразу же под их ногами земля заходила ходуном так, что некоторых сбросило с платформы на рельсы. Михаил балансировал, стараясь удержаться, а взгляд ловил уходящий поезд. И тут этот поезд почему- то полетел вверх, и тут же вагоны стало кидать в разные стороны, освободившиеся рельсы заворачивало восьмеркой. На дальнем пути стоял товарняк. Рельсы под ним стали скручиваться и сбрасывать цистерны с топливом. Вспыхнувшее пламя моментально догнало отходящий пассажирский поезд и образовалась огненная стена. Жар заставлял отбегать дальше, но взгляды людей были прикованы к адову пламени. Бушующий огонь не давал возможности приблизиться, казалось, что за ним все мирно и спокойно.
За их спинами рушились и проваливались дома в образовавшиеся в земле трещины, столбы электропередач ломались как спички, добавляя зловещей иллюминации. Земля, как уставший дракон, сбрасывала с себя все, что можно было сбросить. За тридцать секунд она управилась с городом – он был в руинах. Клубы пыли, дыма, огня – все смешалось со стонами уцелевших людей. Михаил метался среди этого безумия, от бессилия воздевал руки и кричал. «Это я в аду, а они живы!»— мелькнула мысль.
Когда прекратило трясти, Миша сел на поваленный столб— трясло уже его. Сознание и способность мыслить постепенно возвращались, но хотелось лишь одного – оказаться с семьей в сгоревшем поезде. «Это я виноват, одним днем раньше – и все были бы живы!»
Михаил работал корреспондентом в местной газете после института. Как они радовались с Наной, что есть направление в Спитак! «Хотя бы три года поживем недалеко от мамы, будем чаще ездить в Ереван!»— Нана тосковала по родным местам в холодном Ленинграде.
Еще с лета до редакции доходили известия о том, что в спешном порядке с полигонов в районах Спитака вывозят ракетные установки и танки, но писать об этом строго запрещалось. Шептались, что часть командного состава получили отпуска и выехала с семьями. А уже в ноябре слух о том, что Армению ожидает страшное испытание, распространился повсеместно. Слову «испытание» придавалось переносное значение, все это усиливалось напряженными отношениями с Азербайджаном. С друзьями на кухне Михаил обсуждал действительную возможность испытания нового оружия и его последствия, но дальше квартиры эти разговоры не выходили. Уже тогда его знакомые отправили «на всякий случай» свои семьи подальше от Спитака. Нана сопротивлялась. Но когда накануне жильцы три дня подряд чувствовали легкое сотрясение дома, качались люстры и звенела посуда, Михаил купил билеты и посадил их в поезд.
«Она не хотела ехать, а я все настаивал!» — изводил он себя. Собственная трагедия притупляла ужас от произошедшего вокруг. Не скоро, но появились пожарные и стали заливать остатки пламени, затем район вокзала оцепили. Повсюду валялись черные тела вперемешку с металлическими деталями вагонов. Михаил с толпой ходил вдоль оцепления. Все пристально всматривались, пытаясь узнать своих, вернее то, что от них осталось. Среди плача слышалось «хоть похоронить достойно». Недалеко от натянутой веревки в куче что- то блеснуло, Миша дотянулся ногой и вытащил предмет с блестящей застежкой. Хотя очень пострадавшая, но это была лакированная сумочка Софи. Совсем недавно в ее день рождения он подарил эту сумочку, а внутри лежало зеркальце в перламутровой оправе. У Миши дрожали пальцы, когда он открывал находку, зеркало лежало там. Мужчина вытер копоть об одежду и невольно заглянул в него: из зеркала смотрел седой старый человек. Он убрал драгоценные вещи в карман. Близилась ночь, люди стали расходиться в поисках уцелевших родственников.
Миша побрел в сторону своего дома. Только сейчас он осознал масштаб бедствия. Улиц не было, только остовы развалившихся домов и холмы из кирпичей и цемента. В темноте люди разгребали руины руками, растаскивали обломки плит, пытаясь добраться хоть до живых, хоть до мертвых. На земле лежали накрытые чем придется трупы. Его внимание привлек старик, который сидел в сторонке и повторял одну фразу: «Это не землетрясение…».
— Что он говорит? А что же это тогда?
Интуитивно, но он пришел к своему дому – его не было, девять этажей сложились в большой холм. «Мы бы могли погибнуть все вместе», — мелькнула мысль. Соседи стояли молча, сбившись в кучку, кто- то продолжал копать развалины. Было холодно, стали разводить костры.
Дома не было, семьи не было, оставалась маленькая надежда опознать и похоронить родных. Михаил повернул обратно к вокзалу. Утром оцепление сняли, люди бродили среди обгоревших и покореженных тел, извлеченных пожарными. Миша не смог опознать своих, тогда он зачерпнул пепел с пожарища и насыпал в сумочку Софи. «Поедете со мной в Ленинград, там и похороню.»
Оставалось еще одно место – редакция. К удивлению, это старинное здание не сильно пострадало. В кабинетах было много народу, к ним приехали корреспонденты из разных городов. Было шумно, стучали машинки, звонили телефоны, слышалась речь на разных языках. Главный редактор представил Михаилу спецкора из «Комсомольской правды».
— Юрий, — протянул руку коллега, — я понимаю, как тебе тяжело, но это стихия.
— Стихия…мне должно быть от этого легче? Я не спас свою семью, они сгорели на моих глазах. Как я это объясню матери Наны, скажу, что виновата стихия? А ты уверен, что человек не приложил к этому руку? А может мы делаем что-то не так и природа мстит нам? Скажи!
— Мне нечего тебе ответить, кроме слов сочувствия. Это дело ученых. Наша с тобой работа писать о том, что видим сейчас, о последствиях этой напасти. Сюда уже едет техника, спасатели и тысячи помощников. Пробки растянулись на километры, ведь дороги разрушены. В общем, соберись! — строго сказал Юрий и потянул его за рукав из кабинета.
Они шли среди руин и видели, как автомобильными домкратами поднимали плиты, копали лопатами, руками и вытаскивали живых людей.
День ото дня на место бедствия прибывала помощь. Миша буквально жил в редакции, спал на раскладушке. Он и другие спецкоры доносили до мира о последствиях катастрофы, о смертях детей целыми классами под завалившимися стенами школ, которых опознать и забрать было некому. Писали о фантастических случаях спасения, о помощи Спитаку, как за первые дни военные разгрузили сотни вагонов- домиков и палаток для жителей, наладили наземный водопровод в десятки километров, что спасло город от угрозы эпидемии. Отмечали, что беда стала экзаменом дружбы народов.
Работа немного отвлекала, но наступала ночь, и мужчина доставал сумочку Софи, прижимал к груди и разговаривал с женой и дочкой: «Простите меня! Я не знаю, почему остался жив, может и пойму со временем, но что-то с этим землетрясением не так. Я постараюсь разобраться, только нужны факты, а пока их нет…»
Будешь со Мной в раю
Ольга Сквирская Дудукина
И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
Лк. 23, 42
"Что можно пожелать человеку, который живет в раю!" - написали мне друзья ко дню рождения.
На самом деле я живу не в раю, а в Таиланде, на тропическом острове.
Да, Таиланд часто называют раем. Но рай раю рознь.
В Таиланд я попала два года назад, только, увы, не по путевке: я приехала прямо в госпиталь - ухаживать за мужем после автокатастрофы. Стоит ли удивляться тому, что все это совпало с Великим Постом, - то-то я нашла своего бедного супруга в фиолетовой(!) набедренной повязке и с железными штырями в переломанных костях... Однако было бы черной неблагодарностью с моей стороны принять как должное тот факт, что к Пасхе его выписали в состоянии выздоровления, - это было чудо.
А в следующий Великий Пост мне пришлось носить передачки в тайскую тюрьму - муж угодил в нее из-за недобросовестности босса при оформлении рабочего разрешения. Его выпустили аккурат к Пасхе, - еще одно обыкновенное чудо!
Все сорок дней нынешнего Великого Поста я просидела, как на вулкане, - мало ли что...
- Великий Пост - это приключение, которого надо не бояться, а смиренно переживать, - успокаивал меня тайский священник на исповеди. - Это дорога к Иисусу и с Иисусом. Жди Пасхи!
И я ждала Пасхи, считая сутки, как солдат до "дембеля". Все мелкие бытовые и природные катаклизмы я научилась принимать, как повинность, со словами "Ничего, после Пасхи наладится".
Возвращаясь с мужем с Пасхального Богослужения, с облегчением вздохнула: "Уф, еще легко отделались".
Увы, даже отпраздновав Пасху, я не избавилась от напряженного ожидания неприятностей, умом понимая, что это неправильно.
Стоит ли верить в воскресенье Иисуса и параллельно нервничать без причины! - сказал бы мне праведник.
В это самое время из Сибири на наш остров прилетела моя хорошая знакомая. Мало того, что мы с Викой вместе работали в газете, так еще и родились в один день, в одном городе и даже в одном роддоме. И этот наш общий день рождения не за горами, а на днях.
"Хорошо бы подарить ей видеоролик на тему отдыха в Таиланде", - придумала я, угощая Вику с мужем манго и кокосами в нашем бунгало.
Через пару дней мы с мужем, захватив видеокамеру, отправились к ним в гости, в престижный отель на шикарном пляже. Саша запечатлел нас и в море, и в бассейне, затем снял нашу прогулку по холмистой территории отеля, напоминающей ботанический сад.
- Все, что я дома с таким трудом выращиваю в горшочках на подоконнике, здесь так буйно цветет и пахнет, - восхищалась Вика.
Это сущая правда: вся эта экзотика - кротоны, буггенвиллеи, гибискусы - шутя перекрывает человеческий рост, а то и перерастает дом. Желто-зеленая монстера, с необъятными листьями, оплела весь ствол кокосовой пальмы - от земли до плодов и листьев.
- А вот эти цветы называются "райские птицы", - указала я на гигантские ярко-оранжевые лепестки весьма необычной формы.
- Саша, сними их, пожалуйста!
- Этим цветком я просто горжусь, - Вика подошла к крупному насыщенно-розовому бутону, напоминающему пион, с плотными, кожистыми лепестками. Это цветет имбирь.
- Ну, так может пахнуть только в Эдемском саду, - отметила Вика, когда мы подошли к плюмерии, в обильных пучках белых цветов.
На следующий день я уже выложила в интернет готовый ролик. Само собой напрашивалось название: "Прогулка по райскому саду". Ведь примерно так все представляют себе рай - вечнозеленые пальмы, ароматные цветы, звонкоголосые птицы. Вика уже успела вернуться в Россию, и там ее настиг подарок ко дню рождения. Судя по восторженным комментариям, ролик народу понравился.
33 Будешь со Мной в раю
Ольга Сквирская Дудукина
И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
Лк. 23, 42
"Что можно пожелать человеку, который живет в раю!" - написали мне друзья ко дню рождения.
На самом деле я живу не в раю, а в Таиланде, на тропическом острове.
Да, Таиланд часто называют раем. Но рай раю рознь.
В Таиланд я попала два года назад, только, увы, не по путевке: я приехала прямо в госпиталь - ухаживать за мужем после автокатастрофы. Стоит ли удивляться тому, что все это совпало с Великим Постом, - то-то я нашла своего бедного супруга в фиолетовой(!) набедренной повязке и с железными штырями в переломанных костях... Однако было бы черной неблагодарностью с моей стороны принять как должное тот факт, что к Пасхе его выписали в состоянии выздоровления, - это было чудо.
А в следующий Великий Пост мне пришлось носить передачки в тайскую тюрьму - муж угодил в нее из-за недобросовестности босса при оформлении рабочего разрешения. Его выпустили аккурат к Пасхе, - еще одно обыкновенное чудо!
Все сорок дней нынешнего Великого Поста я просидела, как на вулкане, - мало ли что...
- Великий Пост - это приключение, которого надо не бояться, а смиренно переживать, - успокаивал меня тайский священник на исповеди. - Это дорога к Иисусу и с Иисусом. Жди Пасхи!
И я ждала Пасхи, считая сутки, как солдат до "дембеля". Все мелкие бытовые и природные катаклизмы я научилась принимать, как повинность, со словами "Ничего, после Пасхи наладится".
Возвращаясь с мужем с Пасхального Богослужения, с облегчением вздохнула: "Уф, еще легко отделались".
Увы, даже отпраздновав Пасху, я не избавилась от напряженного ожидания неприятностей, умом понимая, что это неправильно.
Стоит ли верить в воскресенье Иисуса и параллельно нервничать без причины! - сказал бы мне праведник.
В это самое время из Сибири на наш остров прилетела моя хорошая знакомая. Мало того, что мы с Викой вместе работали в газете, так еще и родились в один день, в одном городе и даже в одном роддоме. И этот наш общий день рождения не за горами, а на днях.
"Хорошо бы подарить ей видеоролик на тему отдыха в Таиланде", - придумала я, угощая Вику с мужем манго и кокосами в нашем бунгало.
Через пару дней мы с мужем, захватив видеокамеру, отправились к ним в гости, в престижный отель на шикарном пляже. Саша запечатлел нас и в море, и в бассейне, затем снял нашу прогулку по холмистой территории отеля, напоминающей ботанический сад.
- Все, что я дома с таким трудом выращиваю в горшочках на подоконнике, здесь так буйно цветет и пахнет, - восхищалась Вика.
Это сущая правда: вся эта экзотика - кротоны, буггенвиллеи, гибискусы - шутя перекрывает человеческий рост, а то и перерастает дом. Желто-зеленая монстера, с необъятными листьями, оплела весь ствол кокосовой пальмы - от земли до плодов и листьев.
- А вот эти цветы называются "райские птицы", - указала я на гигантские ярко-оранжевые лепестки весьма необычной формы.
- Саша, сними их, пожалуйста!
- Этим цветком я просто горжусь, - Вика подошла к крупному насыщенно-розовому бутону, напоминающему пион, с плотными, кожистыми лепестками. Это цветет имбирь.
- Ну, так может пахнуть только в Эдемском саду, - отметила Вика, когда мы подошли к плюмерии, в обильных пучках белых цветов.
На следующий день я уже выложила в интернет готовый ролик. Само собой напрашивалось название: "Прогулка по райскому саду". Ведь примерно так все представляют себе рай - вечнозеленые пальмы, ароматные цветы, звонкоголосые птицы. Вика уже успела вернуться в Россию, и там ее настиг подарок ко дню рождения. Судя по восторженным комментариям, ролик народу понравился.
..."Что можно пожелать человеку, который живет в раю!" - прочитала я в комментариях. И призадумалась.
Я что, в раю? Так почему же я так редко замечаю все это великолепие, будучи вся в заботах и беспокойствах? Вот о чем размышляла я перед началом Мессы, сидя перед крупным распятием.
"Благодарю Тебя за все-за все, - мысленно обратилась я к Спасителю. - Я тут и впрямь как в раю".
"Я обещал", - ответил Иисус.
"Мне?!" - удивилась я.
"Разбойнику, - уточнил Иисус. - "Ныне же будешь со Мною в раю".
"Да ладно, я-то не Разбойник, - возразила я. - Хотя... почему бы и нет".
Кто из нас не разбойник...
...Помню, в церкви на самом первом занятии по подготовке к крещению мне задали вопрос:
- Сколько действующих лиц в церкви?
- Ого! Много, надо посчитать, - озадачилась я.
- Не надо: всего двое, - улыбнулась монахиня.
- ?!
- Бог и я. Или ты.
По сути, Разбойник - это любой страдающий грешник. Чтобы попасть с Иисусом в рай, не всегда нужно умереть, - достаточно просто попросить. Вот Иисус и выполнил свое обещание по отношению ко мне, Второму персонажу Библии. Проблема в том, что я этого... не заметила.
Интересно, и как давно я с Ним, в раю?
...Помню, когда я попала на территорию тайского госпиталя, то не в состоянии была радоваться ни цветущим деревьям, на местным соснам, в которых вьют гнезда колибри, ни красочным закатам во все небо. А ведь это был настоящий рай, и в нем жил настоящий Спаситель - в той больнице было кого спасать...
...Когда я впервые посетила тайскую тюрьму, то, конечно, удивилась тому, что усеянная подстриженными кустами территория напоминает парк культуры и отдыха, но мне было совсем не до этих неуместных красот. Как вдруг на газон приземлилась невероятно синяя - как из сказки - птица... Тюрьма - в раю... И в ней тоже так явно присутствовал Иисус...
А когда в Сибири к Пасхе вдруг расцветают красные розы на подоконнике во всех горшках сразу, чем не рай? А заиндевевшие деревья зимой? А земляничные поляны в июле? А костер на берегу реки?
В общем, если подумать, как следует, то Рай везде, - не обязательно ни умирать, ни ехать так далеко. И этого никто у нас не отнимет.
34 Грета-защитница природы. Начало пути
Пётр Буракевич
Урок естествознания в 7 классе школы "Franska Skolan" в Стокгольме. Грета сидит за первой партой - ей нравится наука о жизни растений и животных. Сегодня на уроке показывают учебный фильм о влиянии деятельности человека на природу. На экране картины жизни белых медведей, автор рассказывает о значительном снижении популяции этих зверей из-за изменения климата в Арктике по вине человека. Следующий эпизод фильма повествует о хищнической вырубке лесов амазонии и о последствиях этого. Сцены вмешательства человека в природное равновесие сменяются одна за другой. Грета сильно переживает увиденное, плачет и не досмотрев фильм, выбегает из класса. Её мучают вопросы. Почему все, видя разрушающее вмешательство человека в природу, ничего не пытаются исправить? Почему люди не понимают, что, если не предпринять срочных мер по охране природы, скоро будет поздно?
Ещё пятилетним ребёнком Грета впервые увидела, как её сосед по дому семилетний Олаф ударом кирпича убил котёнка. До сих пор девочка не может забыть эти наивные глаза маленького котёнка, не понимающие, что через секунду толстяк Олаф лишит его жизни. Грета тогда набросилась на малолетнего убийцу с кулаками и поцарапала ему лицо. А какими нехорошими словами обозвала она тогда его!? Этот случай произошёл в июле, в пору, когда тополя в соседнем парке опыляли окружающий воздух своим пухом. И с тех пор, как только в июле запушатся тополя, в памяти девушки всплывают картины этого убийства и она на какое-то время замыкается в себе, теряя связь с миром.
Недавно Грету по просьбе родителей осматривал врач-психотерапевт, долго с ней разговаривал, просил рисовать разными цветами картинки-схемы, а потом долго беседовал с родителями. Девушка умудрилась частично подслушать их разговор, из которого поняла, что её состояние, когда она "уходит в себя", называется "синдром Аспергера". Доктор Свенсон пояснил родителям, что этот синдром проявляется в невероятной концентрации на какой-то одной проблеме в виде навязчивых ритуальных действий и избирательности речи, такие люди видят мир в "чёрно-белом цвете" - без "полутонов".
Придя со школы, Грета ещё долго переживала увиденное в фильме на уроке. Эти переживания не находили внешнего выхода в виде каких-либо эмоций: она, как обычно, замкнулась в себе. Девушка вышла из ступора только, когда в квартиру вошла вернувшаяся с работы мама.
- Грета, опять переживаешь? Что случилось? -
- В школе показывали фильм: везде эти убийства зверей, уничтожение растений, всей природы и климата, - поделилась своей "болью" дочь.
- Не надо принимать так близко к сердцу. Успокойся - доктор Свенсон советует тебе избегать стрессовых ситуаций -
- Я стараюсь, но кругом все убивают природу и не понимают, что скоро всё закончится и будет всемирная катастрофа -
- Люди, надеюсь, со временем поймут, что надо заботиться о природе. Ведь мы с твоим отцом прислушались к твоим советам, стали веганами - перестали есть мясо и, даже, отказались летать самолётами, так сильно загрязняющими воздух -
- Я хочу, чтобы папа свозил нас к бабушке на хутор - мне там хорошо, - попросила дочь.
Выходной день второй половины августа выдался погожим, солнечным и Сванте Тунберг повёз семью на хутор к своей матери - бабушке Греты. Старушка Анна встретила гостей радушно, поставив на огонь турку, стала готовить кофе, одновременно рассказывая о всех новостях, произошедших на хуторе.
- Соседский фермер Карл Юхансон завёл страусов. Вот - чудак, - рассказывала бабушка.
- А вот мой вислоухий шотландец кот Джонни уже три дня не появляется, наверное, ушёл на дальний хутор - здесь вблизи кошек нет, - добавила Анна.
Все пошли пить кофе, а Грета, улучив минутку, направилась в летний домик, где у неё свои секреты. Настроение у девушки было "солнечное" и соответствовало погоде. В этом старом летнем домике когда-то жили приезжающие навестить родителей дети Анны, а сейчас хранились старые вещи, от которых старушка не хотела избавляться. Бабуля любила приходить сюда, как в музей - вспоминать свою молодость. Грета тоже пристрастилась рассматривать здесь старые вещи семьи её отца. И сейчас войдя в домик, она первым делом "навестила" тряпичную куклу, которую когда-то сделала для своей дочери Анна. А сколько тут было старинных платьев и костюмов!? Девушка достала из ветхого шкафа самый любимый предмет бабушкиного гардероба - голубоватый костюм с коричневыми узорами, переоделась в него и взяв куклу вышла во двор. А здесь уже стала портиться погода: появились тучи и порывы ветра.
Грета шла по хорошо утоптанной тропинке, проложенной многими поколениями хуторян через зарастающий луг к пригорку, на котором стояла старая уже давно не работающая ветреная мельница. Когда-то на этом лугу предки Греты косили сено, а сейчас он зарос деревьями и уже отцветающим кипреем. Девушка представляла, как когда-то давно её бабушка Анна, ещё подросток, точно также, как и она, шла по этой тропинке в этом же светло-голубом костюме на мельницу на свидание с Эриком, сыном мельника. Вот только тряпичная кукла портила эту историческую картину - Анна в то время уже не играла в куклы. Да и Грета взяла эту старую игрушку по привычке.
Неожиданно девушка почувствовала резкий неприятный запах гниющей плоти и, отодвинув рукой кусты, увидела бабушкиного кота шотландца Джонни, вернее, его труп, лежащий под кустом. В воображении Греты, как на экране монитора, стали всплывать картины убийства людьми животных, увиденные или придуманные ею когда-то: толстяк Олаф с кирпичом в руках над несчастным котёнком, трупы белых медведей и китов в Арктике. Девушка, как сомнамбула, не разбирая дороги, побрела в сторону соседнего заброшенного хутора у реки.
Только прохлада реки привела её в чувство, в состояние осознания действительности и она, вдруг, увидела, что потеряла обувь и идёт босиком по мелкому берегу реки, заросшему красивыми цветами и, что уже нет этого солнечного дня, и назревает буря. Западную часть неба закрыли страшные тёмно-серые тучи, ветер всё более и более усиливался, предвещая страшную "катастрофу". Грета на этом фоне ясно представила трагедию мирового масштаба, возникшую на Земле из-за безрассудного отношения людей к природе: затопление огромных территорий и целых стран; берега океанов и морей, заваленные трупами погибших животных и горами мусора; множество младенцев со страшными врождёнными патологиями и многое другое. Девушка окончательно утвердилась в мысли о её Миссии в защите Природы: в защите жёсткой, безапелляционной, не щадящей оппонентов. И это было только начало её пути.
35 Петруха
Владимир Гольдштейн
– Слышь, стажёр! Ты ваньку-то на валяй. Скоро спектакль, а у нас ещё ничего не готово. Ты слышь меня, не?
Иваныч насупился и метнул в сторону новичка один из своих грозных взглядов. Они познакомились всего пару часов назад, но уже успели, как говаривал Иваныч, «закорешиться». Новенького звали Петруха, и это имя сразу пришлось Иванычу по душе. В Театре он работал уже давно. Ох, как давно… И вот, наконец, прислали этого стажёра. Молодой, конечно, но вроде ничего – смышлёный. Иваныч тоже когда-то пришёл сюда молодым. Такого оборудования тогда и близко не было. Горело над сценой несколько засиженных мухами ламп, прикрученных к щиту под потолком, а вместо софитов снизу тускло мерцали какие-то самодельные светилки. То ли дело теперь – полная рампа со всеми наворотами, световые пушки на стенах, и всё это управляется из рубки специальными рычажками и кнопочками! А скоро какой-то супер-компьютер должны установить. Поэтому он и здесь, этот стажёр, самому Иванычу никак не сладить – он хоть и технарь, вроде, но старой закалки. Совсем старой… Да и должность в штатке недавно по-другому называть стали. Оператор Света – вон оно как! Раньше – рабочий сцены, и всё. А теперь, вишь, оператор! Света! Хотя, и тогда и теперь всё на нём – вывоз и уборка декораций, контроль за реквизитом, работа с колосниками, занавесом, задниками… Так что – ещё одни руки в самый раз. Ну и голова…
Стажёр покачал головой:
– Да вы не волнуйтесь, Иваныч. Всё успеем. Я отличником на курсе был, и именно по вашему театру диплом защищал. Тоже на отлично, кстати. У меня с таймингом всё в порядке, мы даже с запасом идём.
– С таймингом у него… Слова какие! На премьере всякое бывает. Отличник он! Премьера без форс-мажора – не премьера. Вот, помню, в эвакуации мы Гамлета ставили. Принца датского, ядрить-мадрить. Пять актов цельных, это тебе не цацки-пецки! Там под конец вообще все помирают, как один – ну ты знаешь. Так вот – еще и до убийств не дошли, а тут в конце третьего акта свет погас. Мерцал-мерцал и погас! Что делать? Зал полный, артисты завелись уже на шутку, а света нет! Вообще нет! Это сейчас у нас два генератора аварийных, ты в курсе. А тогда – тьма кромешная, только огоньки папирос в зале.
– И что – свечи зажгли? Факелы?
– Факелы! Тоже скажешь! Чему учили вас? Какие факелы в эвакуации… Факелы у них в декорациях были - картонные! Я просто заранее знал. Чуйка. Сечёшь? Я на всякий пожарный со знакомыми шахтёрами вопрос решил. Там рудник был недалеко. Они мне с десяток своих налобных «канареек» притарабанили. Прямо с касками! Когда свет того, я «канареечки» оперативненько на авансцену – и полный врубон. Ну, разве ж можно играть во тьме? Тем более, такой спектакль! Тускло, конечно, всё равно, как у негра в желудке, но ничего – средние века же, народ понял. Артисты так ещё никогда не играли, прям себя превзошли! Так под «канарейками» все и померли в последнем акте, включая принца. А шо делать? Жалко их мне всегда было, но Шекспир, есть Шекспир! Гений… Текст не поменяешь.
– И никто даже слов не забыл, не отступил от текста? Не импровизировал?
– Да ты что! Время-то какое было! Каждая фраза утверждена и залитована, одно слово изменил – и ты сам изменник! Они, как по нотам, сыграли. Ещё лучше, чем с электричеством. А потом мне режиссёр и директор хором руки жали. Одновременно – один правую, второй левую! Как сейчас помню…
– Сам директор? Постойте! Я вспомнил! Мы же это на первом курсе проходили – в Истории Театра! Так это вы были?!
– А ты думал, кто? Дед Пихто? Тоже мне, Оператор Света! Диплом он писал. Темнота… Ты точно с пультом разобрался, стажёркин? Не подкачаешь? 15 минут осталось и заряжаем.
– Да нет, что вы. Вдвоём мы обязательно справимся. В лучшем виде. Хотя спектакль, конечно, сложный. Да и премьера же…
Иваныч недоверчиво крякнул и отхлебнул остывший чай из щербатой кружки. Последние минуты перед тремя звонками они молчали. Стажёр углубился в распечатанный текст пьесы и аккуратно прикасался к разным рычажкам и кнопкам, репетируя, как он будет работать с ними в спектакле. Ну а Иваныч, посмеиваясь в усы, вспоминал свою шальную юность и старый Театр, давно растворившийся в бездонном океане времени.
С первых же реплик действие на сцене развернулось, как говорится, на полную катушку. Иваныч, конечно, уже давно прочитал пьесу, правда, на этот раз не очень внимательно. Текст показался ему слишком простым, схематичным, а если совсем честно – почти примитивным. Явно не Шекспир, а этот, как его… Фамилию драматурга Иваныч не запомнил. Но главрежу виднее – пусть ставит. Его, Иваныча, дело маленькое – свет да механика сцены. На генеральном прогоне всё прошло гладко, хотя и делать там было особо нечего. Сценография в этот модерновом спектакле явно подхрамывала, сюжетец, похоже, тоже. На что рассчитывал директор, откуда возьмутся сборы Иваныч так и не понял. Ну и ладно. Главное – надрыв, накал страстей, эмоции. А этого добра в пьесе как раз хватало. Так же, как любви и её обычных спутников – ревности, зависти и прочих страстей вперемешку с преступными замыслами и, ясное дело, эротикой. Вот на неё-то директор, видимо, и надеялся – вечная тема…
Да, похоже, этот стажёркин чувствует себя за пультом очень уверенно, причём с самых первых минут этого безобразия… Иваныч скосил глаза. Ишь, как ловко управляется светом, пальцами по рычажкам сучит, прям, как пианист, ей Богу! Во, даёт, отличник…
А артисты сегодня молодцы, видать знают, что текст не того, игрой тянут… Зал, аж, затих… Полна коробочка там, аншлаг, рекламу-то делать мы научились… Так… Вот он этот монолог. Длиннющий. Иваныч его запомнил из текста. Главный герой в нём надрывается, что почём. Длинно и скучно, но автор так захотел, а теперь, вот, артист корячится… Стоп. Стоп! А это что?? Не было там таких слов! Не, ну точно не было и близко! Иваныч бы запомнил! Он схватил текст с подставки… Ну вот же – нет ничего такого! В этом месте уже люфт-пауза и финал монолога, а этот заливается соловьём, да ещё и… что?! Что это за действие?!
– Петруха! Ты видишь, что он делает?! Не по тексту же!
– Да что вы, это же ожидалось.
– Что?? Как ожидалось? Кем?!
– А вы разве не знаете? Там же в конце текста мелким шрифтом написано: «Экспериментальная пьеса для театра экспромта – начиная со второй сцены, допускается любая импровизация»…
– Как любая?? Да ты что? Где?? А, вот же! Ядрить-молотить! Я же без очков читал, думал там ничего важного!.. Любая… Но – в нашем Театре? Мы же не какая-то студия импровиза! Хрень же полная, сынок! Как же теперь светить? И задники с декорами когда?? Там же расписано было! Давай сюда рацию, я сейчас с Главным…
– Да бросьте вы. Импровизация – значит и мы импровизировать должны. Меня именно так и учили. Театр теперь развивается по-новому. Вы что, новости искусства не читаете? Мы им сейчас по-своему подыгрывать начнём – светом, декорациями, спецэффектами… Видите – он, кажется, сейчас на героиню нападать будет. Хоть и любит же её… Но ревность, ревность… В пьесе этого не было, конечно. Сейчас я дыма поддам, где этот тумблер… А, вот. И красный свет рампой, вот так… Иваныч, чуть больше софитов дайте –вон в тот угол, чтобы дым подсветить.
– Да как же… Да что же… Эх, отстал я, совсем отстал…
Продолжая охать и причитать, Иваныч нехотя принялся выполнять команды настырного стажёра. Между тем действие сцене окончательно отошло от текста. Герои вытворяли непонятно что и непонятно зачем! Такого Иваныч за всю свою жизнь в Театре ещё не видел. Двоих, вдруг, попросту убили, но они тут же вскочили и, дурашливо жмурясь, продолжали перевирать текст! Текст! Какой ни плохонький он был, но всё же там присутствовали и смысл, и сюжет! А здесь что? «Импровизация» у них! Импровизаторы хреновы!
Наконец, спектакль подошёл к финалу. Обалдевший Иваныч уже почти не следил за сюжетной линией, да и не было давно этой линии! Он только и успевал вместе с Петрухой дёргать рычажки да нажимать кнопочки, создавая совершенно распоясавшимся артистам эти самые условия для их полного вызывающего безобразия! Зал разразился овациями. Восторженная публика верещала, как резаная, и тащила на сцену букеты. Много ли им надо – вообще забыли, что такое настоящее искусство Театра!
…Зал опустел. Только в четвёртом ряду виднелся чей-то забытый белый шарф, хорошо заметный из операторской будки.
– Ну, что, стажёр, – Иваныч устало вытер вспотевший лоб, – отстрелялись, вроде… Мне, старику, такое не под силу. Ишь, чего удумали…
– Да ну, Иваныч. Какой же вы старик. Всё же только начинается, видите?
– Вижу, сынок. Вижу… Ладно, тебе идти пора. Как ты там устроился? Говоришь, комнатку снял? А, может, ко мне? Я с женой поговорю, всё решим.
– Спасибо. Про комнатку вы перепутали, я в общаге пока. Мы там все вместе, у нас весело.
– А, ну-ну, дело молодое, ясно. Ну – лети, давай, в свою общагу, завтра уже всё обсудим, сейчас никаких сил нету…
Они обнялись на прощание, и Петруха направился через душное фойе к выходу. Его тут же с головой накрыл густой коктейль из перемешанных театральных ароматов – смесь духов и одеколонов, ветчина из буфета и даже разлитый корвалол…
Дверь наружу сразу обдала свежестью и ясностью. Бездонное звёздное небо и яркий серпик Луны бережно взирали на затихший Театр. Петруха, не спеша, прошёл через сквер, поднялся на невысокий холмик и вдохнул полной грудью великолепный вечерний воздух.
…Правое крыло, как всегда, распахнулось первым. Белые полоски лучистой энергии, которые действительно напоминали пёрышки, заиграли в лунном свете радужными отблесками, образовав идеальные очертания, множество раз изображённые на полотнах художников всех эпох.
Левое открылось через пару секунд. Вечно беда с этим левым, никакого синхрона… Прохожие вокруг, конечно же, ничего не заметили. Он взмахнул огромными белыми крыльями и взмыл в блестящее небо. Луна мгновенно стала ближе, а огоньки Театров слились позади в стайки мерцающих светлячков, заполняющих густонаселенные континенты, на которых спектакли шли без перерыва круглыми сутками. Сейчас за пультами там сидят другие удивлённые Иванычи – умудрённые уходящим в прошлое опытом Операторы Света, привыкшие к разученным текстам... И Стажёры рядом с ними так же пытаются показать им, как теперь помогать Актёрам по-новому.
Среди ярких звёзд, распахнувшихся Ему навстречу, было великое множество самых разных театров. Но только в этом всепланетном Театре, подсвечивающем сзади полупрозрачные крылья голубой дымкой, по воле самого великого Автора с недавних пор начался длинный сезон сплошных импровизаций…
36 О трёх синьоринах, побывавших на другой планете
Эгрант
Середина ХVlll века.
В итальянской Венеции собрались на турнир все великие толкователи Земли и дальних миров.
Это событие осветил в своём трактате «Божественная вселенная», монах Дерадью из монастыря Святого Ирмия.
«Город, на время, превратился в площадку, для людей, трактующих по-своему понятие «вселенная». Там можно было увидеть звездочётов, уверяющих, что каждый человек имеет своего двойника на небе в виде звезды. А вот, человек в мантии профессора университета, на виду многочисленных зрителей выливает на лысую голову своего помощника стакан молока. Жидкость сливается на одежду подопытного. Профессор проделывает то же трюк, но надев на того шляпу. Молоко остаётся на полях шляпы.
- Вот, — восторженно произносит учёный, — это доказывает, что земля имеет вид шляпы. Иначе, вода просто слилась бы с неё и мы все умерли бы от жажды.
На площади Святого Марка проходит состязание магнетизёров*. Здесь переносят желающих в другие измерения, даже на другие планеты. Судьями являются зрители. По условиям конкурса, испытуемыми объектами могут быть как мужчины, так и женщины от 15 до 30 лет. Согласившегося на эксперимент, испытывают любым магнетическим способом в течение трёх часов.
Вот, человек в испанской одежде, делает какие-то движения руками перед молодым мужчиной, пытаясь опустить его в сон, но тот впадает в транс. Испытуемого начинает трясти, как в лихорадке и он падает плашмя на землю, да так неудачно, что расшибает себе нос. Публика возмущённо кричит: «Шарлатан! Прочь!»
Рядом, другой магнетизёр показывает испытуемому бутылку вина, просит сконцентрировать взгляд и мысли на ней. И вот, человек, на глазах у собравшихся, засыпает стоя. Помощники кладут спящего на узкое бревно, на котором и усидеть-то мало места. Но, тот лежит и не падает. Учёный утверждал, что это лишь его тело здесь, а душа сейчас улетела на другую планету. Через 3 часа разбудим человека, и он расскажет нам обо всём, что там видел.
И таких фокусников собралось там довольно много.
А вот, на площади появился хорошо одетый молодой красавец. Он предлагает трём женщинам, желающим побывать на других планетах, проследовать за ним. Действо будет происходить без свидетелей в специально выделенных для таких прекрасных целей комнатах в его доме, находящемся неподалёку. Через три часа они вернутся, наполненные впечатлениями о путешествиях по другим мирам.
По истечении назначенного времени, все испытуемые проснулись. Ко времени на площади появились, загадочно улыбаясь, и те женщины, что уходили с красавцем сеньором.
Каждый, из проснувшихся, после наркоза, испытуемых, рассказывал о том, что он видел во сне. Публика ахала, но выражала при этом сомнение, а действительно ли души спящих посещали другие планеты. А может это просто был обычный сон? Мало ли что причудится во сне человеку.
Три женщины, что подверглись испытанию богатым горожанином, с восторгом и очень подробно рассказали о тех чудесных удовольствиях, которые им посчастливилось пережить с этим сеньором. Они, словно, побывали в другом измерении. Посетили увлекательную планету, о существовании которой доселе не могли даже представить. Главное - путешествия этих синьорин происходило наяву. Ни о каком сне там не могло быть и речи.
То тут, то там, на площади, были слышны завистливые возгласы. Присутствующие зрительницы кричали: «Верим! Верим, что вы действительно побывали на других, замечательных планетах. Победа за этим учёным! Как зовут этого, по-мужски, талантливого сеньора?"
Победитель назвал себя: «Джакомо Казанова».
* Магнетизёр – устаревшее название. В 1842 году шотландский хирург Джеймс Брейд дал этому методу усыпления, название – гипноз, а человека, занимающегося им – гипнотизёром.
37 Это моя планета
Эгрант
1985 год.
Питерский дворик. Тёплый майский вечер. На лавочке, у парадной старинного дома, в котором ещё сохранились большие коммунальные квартиры, сидят три пожилых женщины, судачат о разном. Две из них, живут в этом доме с рождения. Софья Соломоновна, женщина в кокетливой, изрядно поношенной шляпке, всего 4 года назад переехала из Псковской деревни, где она 25 лет учительствовала, глядя на небосвод, рассуждает вслух:
- Ой, девчонки, смотрю я на небо и представляю, как где-то, на дальней планете, сейчас сидят такие же, как мы бабульки, и рассуждают о нас. А может они и каких-то инопланетян заслали к нам на землю? Кстати о космосе, Мария Ивановна, что за шум был вчера в вашей квартире?
- Да всё, как всегда. Петька позвал гостей и праздновал свой день рождения, который у него, по паспорту, в апреле. Ну, и конечное дело, выпили крепко и заспорили о политике. А когда доказательства на словах закончились, Петька шурину, что бы до того лучше дошло, решил стукнуть по плечу. Но шурин оказался парень ловкий и увернулся плечом, так Петька ему в нос попал. Кровищи много было! Но погуляли хорошо.
- Ой, а и у моих соседей на днях пьянка была, – радостно воскликнула Алевтина Эдуардовна, - мои-то, прежде, чем напиться до срамоты, всегда поют красивые украинские песни.
- А что-то Вы, Алевтина Эдуардовна, ничего не рассказываете о ваших новых соседях.
- Да, они какие-то очень странные. Вчера у их сына, был день рождения. Мальчику исполнилось 8 лет. Утром Вовик поставил на общий кухонный стол целое блюдо с пирожными. Я спросила мальчика, откуда, мол, столько счастья на нашу голову и в такое дефицитное на продукты время? Ожидают ли они много гостей? Мальчик рассказал:
«Это всё вам, соседям. Чтобы угостились в честь моего дня рождения. Родители только под утро пришли и ещё спят. Всю ночь они в очереди стояли в кафе «Север» за этими пирожными. А вдвоём, потому, что в одни руки только по 6 штук давали. Но, пора уже их будить, поскольку у нас сегодня очень насыщенная событиями программа. Мы во второй половине дня идём в «Мариинку». После того как я, ещё маленьким, услышал по радио «Танец с саблями» из балета «Гаяне», Хачатуряна, мечтал побывать на этом спектакле. Тогда родители обещали отвести меня на него, когда я повзрослею. Ну, вот и настало то время. Они купили мне в подарок ещё два билета в театр, чтобы я смог взять с собой и моих лучших друзей. А встать рано нужно было, чтобы успеть до спектакля, ещё посетить художественную выставку».
Да и родители у мальчишки странные. Отец в трусах, в майке и шлёпанцах в туалет не выйдет, как остальные наши мужики. Аккурат перед днём космонавтики это было, я на кухне кусочек печёнки свиной жарила, час стояла за ним в нашем кулинарном магазине, мужики квартирные выпивали за столиком у окна. Они по пятницам, после бани, всегда «причащаются». Вышел этот Владимир Павлович что-то на плите подогреть в кастрюльке. Ну, и мужчины, как полагается, пригасили его к столу, мол, надо бы «проставиться», как вступившему в коллектив соседей. А новичок им заявляет, что сам он не пьёт, поэтому спиртного в доме нет, но обязательно приобретёт и оповестит всех жильцов о дате. А сейчас с удовольствием просто посидит с ними, поддержит компанию разговорами. Серёжка, тот, что недавно развёлся с пятой женой, и на вопрос, сколько у него всего детей, всегда отвечал, мол, не знаю, от таких необычных слов даже забыл закусить выпитую рюмку водки. Карим, который частенько поколачивает свою жену, Зинку, а сын их в колонии, только хмыкнул, удивлённо пожав плечами. А Иван Аронович, к своим почтенным годам так ни разу не женившийся, произнёс:
- Мы тут с Сергеем Константиновичем и Каримом Гиззатовичем про космос, разные планеты, да Землю нашу беседу ведём. Мы горды тем, что наш, советский человек, первым в космос слетал. Утёрли нос этим американцам. А что Вы по этому поводу думаете?
- Я тогда был совсем маленький. По рассказам мамы, работавшей в то время дояркой в колхозе, дата «12 апреля» было магической. 12 апреля 1945 года, мой будущий отец вернулся домой из госпиталя после ранения. А через месяц и война закончилась. 12 апреля 1961 полёт Гагарина. А всего через 13 лет после полёта Гагарина, 12 апреля 1974 года, они с отцом получили долгожданные паспорта. До этого-то у них, как и у всех сельских жителей в то время, удостоверением личности была лишь справка от колхоза.
Серёга, уже изрядно захмелевший, чтобы приблизить нового соседа к теме, громко икнув, пошутил:
- Ну, а как Вы лично заботитесь о нашей планете? Мы вот с Николаем Ароновичем и Каримом боремся за её чистоту, уничтожая это зло. – И Серёга, схватившись за бутылку водки, чуть не опрокинув её, добавил фамильярно, — а ты хоть, например, представляешь, как зародилась наша Земля?
- В детстве я, увлёкшись космонавтикой, посещал кружок в Планетарии. Запомнил ещё с той поры такую формулировку – «Наша планета Земля образовалась около 4,567 млрд лет назад путём аккреции из протопланетного диска, дискообразной массы газа, пыли, оставшихся от образования Солнца». Но так объёмно я об этом теперь не думаю. Для меня понятие «моя планета» имеет вполне конкретное очертания. Это моя семья: жена, сын. Я ответственен за эту планету и готов защищать её всеми доступными способами.
Во дворе появились два очень пьяненьких юнца. На осуждающий взгляд женщин, один из парней, грязно выругавшись, бросил на ходу:
- Ну что, «прошлое», сидите, народ обсуждаете?
Софья Эдуардовна, возмущённо, с интонацией сожаления в голосе, сказала:
- И это наше будущее. А если завтра война? Ой, смотрите, Мария Ивановна, вон ваши, новые, идут. Легки на помине. Посмотрите, у мадам в руках букет цветов.
- Добрый вечер, дорогие соседи! – искренне улыбаясь, поприветствовали сидящих на скамье женщин новые жильцы.
Те ответили молчаливыми кивками. Когда семья скрылась за дверью парадного входа, Мария Ивановна произнесла:
- Инопланетяяяяне.
- Даааа! – выдохнула Алевтина Эдуардовна.
- Не иначе засланные к нам с какой-нибудь Берты Центавры, - поставила точку в оценке новых жильцов Софья Соломоновна.
Это снимок планеты Земля с расстояния 6 млрд км, сделанный зондом Вояджер-1 в 1990 году. Возможно, это самая важная фотография в истории человечества.
38 Я здесь, я рядом...
Теплова Елена
Посвящается моему дяде Залуцкому С.А.
Таких людей не много на Земле...
- Распишитесь в протоколе, Антонина Петровна, вот здесь, штраф можете оплатить в течение двух месяцев,- седой майор протягивал женщине лист бумаги, исписанный меленьким почерком.
-Темушка, ну что ж ты меня позоришь-то, надо мной соседи и так уж смеются, - ласково улыбаясь , женщина пыталась обнять милиционера.
- Гражданка Зарецкая, я Вас предупреждал, что сезон сбора облепихи еще не открыт, нечего соваться в тайгу раньше времени,- уворачиваясь от объятий , сурово отвечал милиционер.
-Ну Темушка, ну ягода же поспела, вон погляди какая красавица, на, попробуй, ягодка к ягодке, м-м-м, - подхватывая ведерко, пропела Антонина Петровна.
-Ягода конфискована, поставьте ведерко на место, гражданочка, - все так же грозно говорил неприступный страж порядка.
- Как конфискована? Ну это уж слишком! Я и штраф заплачу, и без ягоды останусь? Ну ты, даешь! Я ж тебе, дураку, варенья наварю. Ты же любишь в чаек вареньица положить…
- Тося, не начинай…Вот откроется сезон – иди и бери ягоды сколь хочешь. А эта ягода конфискована. Все, больше ничего мне не говори, закон есть закон, - спокойно, но твердо закончил разговор майор.
Возмущенная женщина долго не могла успокоиться, нарочито громко гремя посудой, она продолжала ворчать.
- У всех мужья как мужья, а мой… Нет, ну это надо – штрафовать собственную жену. Ты еще в тюрьму меня посади! От соседей проходу нет – смеются. И откуда только берутся такие …-
Антонина Петровна не успела закончить фразу. Муж, тихонько подкравшись, нежно обнял ее и прошептал на ушко : « Тосенька, форму мне почистишь? Там пятнышко от облепихи твоей…Угу?»
Артем Иванович был удивительным человеком. Больше двадцати лет работал он инспектором по охране лесов. Работу свою он любил всей душой, потому что выше всего ценил бесценное богатство, подаренное человеку – природу. Любовь эту с пеленок взлелеял в нем дед. Артем Иванович хорошо помнил, как дед сажал его на колени и непривычно тихим голосом рассказывал секреты своей жизни. В отличие от бабушки, дед был человеком неверующим: в храм он не ходил, обрядов православных не признавал. Зато верил он в великую непобедимую силу матушки-природы. Любил повторять про то, что природа дает человеку все, что нужно, надо только правильно всем распорядиться. И самое главное, надо доверять природе, надо уметь ее видеть и слышать.
-Помни, сынок, природа защищает человека, коли он ее почитает. И наоборот, может наказать, если человек супротив нее пойдет. Природа любит людей, как мать лелеет своих деток. Так и люди должны природу любить, как родителей своих - говорил старик внуку.
На всю жизнь запомнил Артем дедовы слова. Так и поступал - по чести и совести, охрана природы стала не просто службой, а смыслом его жизни.
Над честным инспектором и правда подшучивали и сослуживцы, и соседи, но для него все это было совсем не важным – главное, сберечь великую красоту, не допустить ее гибели. Тайга была для Артема Ивановича домом родным. Совсем мальцом ходил он в тайгу с дедом. « Не бойся, сынок, я здесь, я рядом», - повторял дед, обучая внука поведению в тайге. На таежных тропах познавал главные секреты жизни, приобретал главные качества человеческие – доброту, верность, терпеливость, выносливость, смелость. А еще – умение видеть красоту, наслаждаться ею, хранить ее.
Не раз приходилось встречаться и с опасностью лицом к лицу, но это-то как раз и закаляет человека, делает его сильней.
Служба у Артема Ивановича была непростой. Вся жизнь в командировках: расследовать причины лесного пожара, предупредить браконьерство, проинспектировать туристические маршруты, проверить пожаробезопасность. Мотался по родному краю на вертолете, моторной лодке, автомобиле, мотоцикле, верхом на коне и сотни километров – пешком. В тайге Артем Иванович отдыхал душой. «Когда на сердце беспокойно, когда не в силах совладать с тоской – побудь в лесу на солнечной поляне и все печали снимет как рукой».
Он любил повторять эти стихотворные строчки, таежные прогулки, как лекарство, прописывал тем, кто ныл, жалуясь на жизнь. Сам он в быту был неприхотлив, мог довольствоваться малым, ведь в таежных командировках привык обходиться без удобств цивилизации. Это и было особенно ценно для него – чай с дымком, грибной суп из закопченного походного котелка, сон на душистой траве, душ под ледяными брызгами горного водопада. Любому курорту предпочел бы он отдых в тайге. Много пришлось повидать ему – встречи с разумными животными и озверевшими людьми навсегда оставляли след в памяти таежного инспектора.
Любил Артем Иванович животных, уважал их за деловитость и трудолюбие. Лето в Сибири короткое, надо успеть запасы сделать на зиму, накопить жирку под кожей, чтоб легче пережить долгую холодную зиму. Вот белка, махонькая зверушка, а какая трудяга. Шишку найдет и с ветки на ветку, с ветки на ветку к квартирке своей пробирается. Ну как не полюбоваться на такое диво. Раз как-то встретился с одной такой заготовительницей лицом к лицу, в трех метрах всего друг от друга оказались. Держа шишку в лапках , белка громко заверещала, прогоняя чужака. Инспектор не мог сдерживать улыбку, а белке было не до смеха, рассердилась, да как кинет в него шишкой. Рассмеялся Артем Иванович и отошел, оглянулся – а белка спрыгнула с ветки и подобрала шишку, не пропадать же добру. А вон маралиха с мараленком , как нежно ласкает своего детеныша, хочется подойти поближе, тоже погладить малыша – нельзя, нельзя пугать диких животных, они не должны видеть человека, нельзя мешать. А ведь приходилось инспектору не раз видеть мертвых маралов, убитых ради наживы – неокостеневшие рога, панты, считаются уникальным лечебным препаратом. Маралов разводят на специальных фермах, срезают раз в год панты – процедура не из приятных для животного, конечно, но не смертельная. Готовый препарат можно купить – так зачем убивать несчастное животное?! Нет, никогда не мог понять браконьеров Артем Иванович. Боролся с ними беспощадно. Да и как иначе относиться к тем, кто думает, что ему дозволено все, кто использует запрещенные способы охоты и не признает никаких правил.
На копытных животных такие нелюди ставят ловушки – петли. Петля привязывается к колу, вбитому в землю. Животное, попав в такую петлю, начинает бросаться в разные стороны и выдергивает кол, но беспрепятственно идти сквозь кусты уже не может, запутывается окончательно и, обездвиженное, ждет своей участи. Однажды Артем Иванович, инспектируя место пожара, услышал странное постукивание. Оглядевшись по сторонам, заметил медведя, волочившего за собой на веревке метровое бревнышко. «В петлю угодил»,- догадался инспектор. Через пару минут понял – не медведь это, а медведица. Следом за огромным зверем, жалостно урча, семенил малыш. Медведица остановилась, взяла кол в лапы и пошла на задних лапах. Пройдя несколько метров, видимо, устала и снова пошла на четырех лапах. Бревно опять мешало. Взревев, она схватила помеху и со всего маху кинула под гору, перевернулась вместе с ним и покатилась по острым камням, оставляя за собой кровавые следы. Малыш, постанывая, осторожно спускался по крутому склону вслед за матерью, останавливаясь и слизывая кровь с камней. Артем Иванович замер, раздумывая, как помочь. Медведь – зверь опасный, подойти к нему близко - нападет , растерзает. Жалобное урчание медвежонка пересилило – мужчина отправился спасать животных. Разрабатывая на ходу план спасения, он старался беззвучно спускаться по склону. Медвежонок уже добрался до матери, а та лежала на животе , не двигаясь. « Не могла же она разбиться насмерть?» - думал спасатель, потихоньку приближаясь к животным. «Сволочи, веревку синтетическую привязали, простая перетерлась бы со временем. Вот нелюди! Раны она залижет себе, главное от веревки освободить». Легко сказать, а как сделать. Медведица зашевелилась, Артем Иванович остановился – страшно. Животное с диким ревом перевернулось на бок – даже раненый зверь страшен! Медвежонок довольно урчал, забравшись на мать и тыкаясь в ее шерсть. «Выпить что ль для храбрости», вспомнил про заветную фляжку со спиртом, которую всегда брал с собой на всякий случай – «для сугреву» - но ни разу не воспользовался. «Дурак ты, майор, развезет тебя, фиг тогда убежишь», - обругал сам себя инспектор. Разулся, засунул ботинки в рюкзак и неслышно стал подбираться к зверю со спины, держа наготове охотничий нож. Приблизившись, резким движением полоснул по веревке. Медведица со страшным ревом встала на лапы , готовая броситься. Медвежонок, скатившийся с нее, пронзительно завизжал, мать повернулась к нему – Артем Иванович кинулся в гору, что было духу. Взобравшись наверх, отдышался, открыл фляжку, налил в крышку спирта и выпил – за спасение. Глянул вниз – медведи успокоенно лежали рядышком.
Историю эту Артем Иванович никому не рассказывал. Приврать – не умел, а описывать, как страшно было – не хотелось. Да и вообще не любил он о себе говорить. Он просто выполнял свой долг. Когда днем и ночью дежурил, не пропуская сборщиков кедровых шишек, пока не созрели еще орешки; когда спасал из ледяной воды обессилевшую кабаргу – испугавшись грибника, это милое животное прыгнуло в реку, не рассчитав своих сил, ослабело и начало тонуть; когда не пропустил в заповедную зону высокопоставленных «охотничков», пожелавших развлечься, отдохнуть на природе «от дел праведных»; когда рисковал жизнью, задерживая вооруженных «нелюдей» - так и только так называл браконьеров Артем Иванович. Он просто выполнял свой долг.
Не удивительно, что у старшего инспектора было много врагов. Все, кого пришлось ему остановить по своим служебным обязанностям, мечтали хоть как-то отомстить. Не раз пытались расправиться с неподкупным инспектором – сбивали на посту грузовой машиной, расстреливали его палатку…Но отлежавшись в госпитале, возвращался он к своей любимой работе, в свою родную тайгу. Своим верным служением природе он словно говорил ей : « Не бойся, я здесь, я рядом…»
39 Разговоры планетарного уровня!
Виктор Мисюрев
Собрались как-то ближайшие четыре планеты от Солнца на Большом Грандиозном Параде Планет, что-то наподобие того, что порой устраивают люди, называя это Грандиозной Встречей Выпускников, Колоссальным Юбилейным Вечером Однокашников или просто Великим Сабантуем. И, выстроившись они в один ряд, давай каждый друг другу рассказывать и хвастаться, чем сейчас живёт и занимается спустя четыре с половиной миллиарда лет с момента образования Солнечной системы.
Самая маленькая из планет, что Меркурием звалась в быту, была самой беспокойной и суетливой. Уж очень ей хотелось полноценно участвовать во всех разговорах других планет, да на всё и вся её не хватало. И не оттого, что она была маленькой, а оттого, что не могла усидеть на месте. Ей однажды вздумалось, что раз она ближе всего к Солнцу, то непременно должна быстрее всех обегать его. С тех пор так и бегает. Вот и представьте, какое тут может быть полноценное общение: пока все планеты по своей орбите проходят, грубо говоря, месяца два по земным меркам, Меркурий за это время делает полный оборот вокруг Солнца. И пока другие общаются, Меркурий только и успевает, пролетая мимо и услышав крохи беседы, выдавать невпопад какие-нибудь комментарии.
Вот как вышло с Венерой, когда она меланхолично рассказывала всем, как устала от постоянной повышенной температуры и ядовитых газов, что наполняют её атмосферу. Меркурий, пролетая мимо, вставил своё:
— Ой, то ли ещё будет... То ли ещё будет! Не отчаивайся...
— Вот мне интересно, — продолжала Венера, не обращая особого внимания на замечания Меркурия. — Сколько мне ещё миллионов или миллиардов лет предстоит так мучиться? Я уже и на бок перевернулась, чтобы не было так неприятно...
— Очень интересно. Прямо словом не выразить... — снова пролетел мимо Меркурий.
— Слушай, — вмешалась в разговор Земля, — конечно, времени прошло прилично, и ты, может, не помнишь уже, но разве тебя не предупреждали, что так и будет? Тебе изначально говорили: заведи себе спутник, и тогда могло бы быть что-то иначе в твоей атмосфере!
— Ты ещё и смеяться вздумала, Земля? Вон, у Марса аж две луны, и посмотри на него! Он истощён. А атмосферы той и вовсе почти не осталось. Почти лысый уже. — Венера указала на Марс, который как раз в этот момент что-то живо обсуждал со своими «лунами» и, возможно, даже не расслышал, что его упомянули. — Да и ты, тоже хороша, — продолжала Венера, переключившись с претензиями на Землю. — Вся такая красивая и роскошная. Океанами наполнена, атмосферой уплотнена, и магнитное поле у тебя, смотри, какое мощное. И спутник у тебя, спору нет, хороший. Да вот только мне кажется, не всё у тебя гладко, как ты говоришь, чтобы ты, сестра, мне советы могла раздавать!
— Ну, давай, Венера, — Земле даже стало интересно самой, о чём сейчас говорит Венера. — О чём таком ты говоришь?!
— Да, слышала я тут, что у тебя за последние два миллиона лет какие-то существа расплодились по всей планете. Мало тебе было разжиться жизнью, так она у тебя там ещё и эво... эвоклюцио... Как же это слово?
— Эволюционирует? — сухо подсказала Земля.
— Да, верно, это самое!
— А что не так с жизнью, Венера? — поинтересовалась Земля.
— Да уж, я вам скажу, ответственное это дело быть отцом! — сказал раскрасневшийся Марс, после спора с дочками-лунами, не дав ответить Венере. — Мои дочки-луны никак не хотят покидать мою орбиту. Особенно Фобос! Мне кажется, чем больше я прошу её о самостоятельности, тем больше она притягивается ко мне. А о чём вы тут беседовали? Дайте угадаю! Венера, как всегда, чем-то недовольна? Чем в этот раз?
— В этот раз, Марс, жизнью на Земле она недовольна! — ответила Земля.
— Ну почему же недовольна?! — с усмешкой сказала Венера. — Она же не у меня завелась! И потом, новый ледниковый период всё на свои места поставит, да, сестра? — съехидничала Венера, обращаясь к Земле. А после, переключившись на Марс: — А ты, Марс, смотри, не ровен час, и у тебя скоро заведутся её любимчики — эти самые люди, что два миллиона лет уже бродят по её поверхности!
В это время, пролетая мимо, Меркурий скороговоркой выпалил свой очередной комментарий:
— Люди — они у всех однажды заведутся... Осталось только понять мне, кто это такие...
— Ну, пускай поселятся, — неожиданно вдруг сказал Марс, — я, знаете ли, даже не против! А ты мне лучше скажи, Венера, что с тобой самой? Что-то не задалось изначально? А знаешь, почему не задалось? Ты своевольная и никого не слушаешься! Когда тебе говорили крутить вокруг своей оси, ты что сделала? Просто перевернулась на бок и так до сих пор по инерции и переворачиваешься, тратя на одни собственные сутки больше времени, чем у тебя есть в году. Посчитать? Или не стоит?
Меркурий, пролетая мимо, снова вставил свои пять копеек:
— Я со всеми вами согласен, присоединяюсь к каждому вашему слову... Ничего не стоит, ничего...
— Так что, Венера, Земля права во всём! — констатировал Марс, пропустив мимо комментарий Меркурия.
— Марс, это на тебя так твои «луны» влияют? — Венера не успокаивалась и снова попыталась уколоть Марс хоть чем-нибудь.
— Ты просто не представляешь, как семья меняет, потому что ты одна, — ответил ей спокойно Марс и добавил. — И не надо говорить, что я где-то истощал, ведь я и не был никогда крупным!
— Хорошо, хорошо! Может, вы и правы! — сдавшись, согласилась Венера. — Но что вы от меня хотите? Вы же понимаете, что перемены могут пугать, и так быстро они не случаются?
— Кто-то сказал «перемены»? К чему нам перемены? — сказал Меркурий, пролетев мимо. — Нам и так хорошо сидится...
— А может, и он прав!
— Венера, не попробуешь — не узнаешь! У тебя есть выбор: либо сожалеть, что не попробовала, либо попробовать и сожалеть!
— В следующий раз, тогда и выясним, — весело сказала Венера и добавила. — В следующую нашу встречу обязательно это выясним. И приходим только с хорошими новостями! Посмотрим, Земля, в кого эволюционируют у тебя люди, а у тебя, Марс, посмотрим, куда и как разлетятся твои дочки-луны.
На том договорившись, они и разошлись, совершенно не догадываясь, что на следующие пять миллиардов лет у их Солнца были свои планы по расширению своей жилплощади...
40 Ореховые эльфы Нутики
Лиана Ланц
Страна, в которой жили ореховые эльфы, называлась Усландия.
Почему её так назвали никто не знал…
Страна эльфов находилась в нескольких километрах от чёрного моря, на возвышине, между двух холмов.
И звали их необычно — Нутики…
Эльфы жили на лещинах (орешниках), в маленьких гнёздышках, напоминающих жилища птичек колибри.
Нутики готовили всякие вкусности из орехового порошка, который они изготавливали сами.
Эльфы пили росу с листьев деревьев и капельки нектара, добытого с лесных диких цветов и кустарников, они любили нукать, петь весёлые песенки во время своей работы, и готовить сладкую нугу из фундука.
А ещё у Нутиков, было много различных приспособлений, для работы в лесу, таких как: тележки, лесенки, верёвки, ковшики, тарзанки и котелки.
От природы, у ореховых эльфов, были маленькие и тоненькие ручки, но зато их крылья были чуть больше, они напоминали крылья стрекоз: вида — блестящих красоток. И цвет их был точно таким же, золотисто — жёлтым, с зелёным отливом хаки.
Нутиков в Усландии жило, всего лишь, 6. У каждого из них было персональное имя: Нам, Нум, Нюм, Ням, Ном и Нем.
Именно, эти эльфы назывались на языке местных жителей — ореховыми.
Нам, Нум, Нюм, Ням, Ном и Нем, очень любили орехи. Да! Те самые, которые растут в смешанных лесах, и на человеческом сленге называются просто — фундуком.
Конечно же, в лесу, в котором обжились Нутики, помимо их любимого лакомства — орехов, росли и земляника, и ежевика, и голубика, и клюква, и брусника, и черника, и малина, и водяника, и яблоки, и груши, и грибы.
Но, эльфы были ореховыми фанатами и кроме блюд, приготовленных из фундука, они больше ничего не ели.
Нам, Нум, Нюм, Ням, Ном и Нем из орехов делали не только наивкуснейшую нугу, но и варили особое варенье на зиму, сушили фундук, и готовили впрок ореховую пасту с мёдом из лещины.
Нутиков любили все жители Усландии: стрекозы, бабочки, птицы, белки, зайцы, кролики, волки, лисы, мыши, пчёлы и даже пауки…
Стрекозы в этой чудесной стране были только одного вида: чёрные, с синенькими вкрапинками, да кружочками на их крыльях.
Эта разновидность стрекоз смотрелась особенно изящно в хвойном лесу, там где правит тень от верхушек многовековых сосен, и темнота…
Ярко — синие вкрапления и кружочки, на крылышках насекомых, словно светились в ней, — маленькими голубыми огоньками.
Ореховые эльфы обладали не только весёлым нравом и покладистым характером, они были работящими ребятами, и очень щедрыми!
О них пели песни лесные птицы, дикие звери слогали стихи…
А аисты и журавли сочиняли скороговорки из имён Нутиков.
Пауки, цвета радуги, дружно строили невидимый забор, вдоль всех домиков ореховых эльфов.
Преграда, украшалась капельками росы, которые не только сверкали словно бриллианты, но и звенели, чуть слышно, когда к дому ореховых эльфов приближались шаги неизвестного…
У Нутиков, к счастью, был великолепный слух, которым они очень гордились.
Любой незваный гость был замечен, благодаря такой хитрой оградке от местных дизайнеров — разноцветных пауков.
А на другом конце страны Усландии, жил бурый медведь по имени Пыня.
Кто и когда дал животному такое странное имя, история Усландии умалчивала…
Медведь Пыня очень любил собирать дань с обитателей «своей» страны…
Пчёлы носили ему мёд, в бережно упакованных берестой, горшочках. А птицы жертвовали своих птенчат, таская Пыне яйца, с насиженных ими гнёзд.
Жители не любили медведя, но очень боялись и "уважали" его.
Сам же Пыня смотрел на всех свысока, и не жалел никого из Усландии.
Но, однажды, неизвестная болезнь подкосила всех пчёл страны, а птицы перестали нести яйца…
Бурый не раз слышал, краем уха, о Нутиках, живших на другом конце Усландии, о том, что Нам, Нум, Нюм, Ням, Ном и Нем очень трудолюбивы, в связи с чем, они никогда не голодают и живут припеваючи…
Медведь ушёл в размышления…
По утру, хорошенько отоспавшись, присев на корявый полусгнивший пенёк, Пыня тяжело вздохнув, принял решение: Идти за провизией к ореховым эльфам…
Но, одному идти, ему было страшно…
Бурый стал зазывать подмогу, но на его удивление, все его подданные начали разбегаться…
Некоторые из них, даже успели плюнуть в сторону медведя, а волки, разбегаясь ворчали…
Пыня шёл долго, — по обрывам, оврагам, и горам… Многое он перенёс на своём пути: стоптал именные лапти, потерял половину шерсти…
Приближение медведя почувствовали многочисленные друзья ореховых эльфов…
Паутина с капельками росы, внезапно задрожала!
Тучи сгруппировались сообща, и стал моросить дождь…
Бурый разорвал изгородь из тонкой паутины, и широким шагом пошёл к норкам — гнёздышкам Нама, Нума, Нюма, Няма, Нома и Нема…
Пыня напал внезапно, рано утром, когда Нутики ещё спали…
Довольный и радостный, он вышел из другого конца Усландии, с полной охапкой нуги, ореховой пасты, варенья и мёда из лещины, так любимого эльфами.
Все жилища Нутиков были растоптаны медведем… Сами же ореховые эльфы, смогли уцелеть, благодаря своим золотистым крыльям, похожим на крылышки стрекоз — блестящих красоток.
Мимо, этого лесного участка, шёл дроворуб — Алексей. Очень красивый, с глазами цвета неба, юноша, только по своей профессии был дровосеком, но дрова рубить он не любил!
Ему больше нравилось их валить, наваливаясь на уже старые сухие сучки, пни, и гнилые дряхлые стволы деревьев…
А ещё, Алёша обожал собирать грибы, во время своей необычной работы.
Случайно, наткнувшись на богатства Пыни, бережно спрятанные в тихой лесной чаще, молодой дровосек стал поджидать хозяина этого клада…
Бурый не заставил себя долго ждать. Убив очередную зверушку, своей могучей властной лапой, медведь шёл с мертвечиной в руках, к своим сладким сокровищам, ломая всё на своём пути…
Они встретились лицом к лицу: дроворуб Алексей и бурый медведь по имени Пыня.
Любитель тихой охоты начал тактичную, размеренную беседу с косолапым, стараясь быть максимально вежливым в ней.
Но, Пыня не хотел ничего слушать! Он только топал ногами, кричал, и иногда заикался, от орехово — медовой отрыжки…
На звуки двух спорящих, начали слетаться Нутики, а вместе с ними, сбежались и все жители Усландии.
Вскоре, поняв, что грибник — дровосек, по имени Алексей, приходится им другом, Нам, Нум, Нюм, Ням, Ном и Нем стали закидывать медведя орехами, которые они всегда носили в своих карманах.
К ореховым эльфам присоединились не только жители их страны, но и обитатели чёрного моря, которые пытались докинуть до морды бурого, не только камушки и ракушки, но и жгучих августовских медуз.
Пыня испугался, бросил всё сворованное им у Нутиков, и побежал…
Бежал он долго, без оглядки, а пятки его, без именных лаптей, сверкали алой кровью, ободранные терновником…
С тех пор, прошло немало лет, дроворуб и заядлый грибник по имени Алексей, стал частым гостем у весёлых эльфов: Нама, Нума, Нюма, Няма, Нома и Нема.
А бурого медведя по имени Пыня, больше никто и никогда не видел, в самой прекрасной стране мира, под названием, - Усландия.
41 Живая Планета
Виктор Мисюрев
Мы рождаемся в радужном свете
На любимой планете Земля.
Песни петь и смеяться, как дети.
Мы единая мира семья.
"ЛЮБИТЕ - ПЛАНЕТУ!"
Книга стихов Юрия Рассветова.
***
— А ты считаешь, что наша планета живая?
— Безусловно! И не потому, что на ней сейчас вовсю кипит жизнь, а потому что она сама по себе —
Живая Планета...
***
По определению доктора медицинских наук, академика РАМН и профессора Владимира Никитича Ярыгина, «жизнь — это макромолекулярная открытая система, которой свойственны иерархическая организация, способность к самовоспроизведению, самосохранению и саморегуляции, обмен веществ и тонко регулируемый поток энергии».
Несмотря на имеющиеся эмпирические основания слов профессора В.Н. Ярыгина, со всем уважением к его персоне и без умаления его заслуг, единственно на данный момент верное определение жизни дано с точки зрения "самой этой жизни" в рамках одной планеты и одного вида. То есть само по себе — это антропоморфное определение, загнанное в рамки нашими знаниями о том, что такое жизнь и какой она должна быть, но не больше и не меньше. Да, и к тому же — другой жизни мы не знаем.
Ещё совсем недавно определение живого включало в себя обязательную белковую структуру, но из-за вирусов пришлось пересматривать критерии жизни, а с ним и её определение.
В истории научных открытий не раз бывали случаи, когда что-либо новое ставило с ног на голову старые парадигмы, и под новые обстоятельства тогда уже создавались новые доктрины. То же самое можно сказать и про определение жизни. Сегодня мы знаем жизнь такой, какая она предстаёт перед нами, но что мы скажем завтра, когда нам будут доступны новые формы жизни, и даже не в привычном нам понимании, на углеродном основании, а на основе, скажем, кремния или плазмы, а, возможно, и в виде энергии?!
Ещё в своё время Никола Тесла, известный своими выдающимися достижениями в области электротехники и физики, говорил:
«Жизнь имеет бесконечное количество форм, а обязанность учёных — находить их в любой форме материи».
Так же он говорил:
“Сегодняшние учёные заменили эксперименты математикой, они блуждают по уравнению за уравнением и в конце концов строят структуру, которая не имеет никакого отношения к реальности”.
Вдумайтесь в эти слова. Ведь производные математических расчетов должны были свести на нет все ошибки в изучении мира, но оказывается, точные науки, равно как и наше загнанное в рамки мышление, ограничивают изучение мира. А ведь человек может гораздо большее, чем он есть; главное — найти "ключик" или "точку опоры"!
Занимательно, правда?
Но мы вернёмся к определению того, что такое жизнь. Сколько бы мнений ни существовало, в большинстве определений жизни есть общий критерий: жизнь — это открытая система.
Когда необходимо определить, жив ли человек, проверяется его пульс, дыхание и температура. Нарушение и остановка всех этих процессов в открытой системе приводят к увеличению энтропии, что ведет к разложению, и в целом это означает смерть тела. Отныне все клетки и молекулы, до этого стремящиеся к упорядоченности, теперь будут "работать" от обратного.
Энергия энтропии пронизывает всё в нашей Вселенной с момента её образования — это энергия, стремящаяся к хаосу. Энергия жизни же, наоборот, — это стремление к структурированной организации и к порядку, но это не отменяет общего увеличения энтропии во Вселенной.
В космосе, чтобы определить, "живо" ли перед нами космическое тело, нам также необходимо вычислить степень энтропии этого "тела". И чем выше будет её проявление, тем "мертвее" будет оно.
В нашей Солнечной системе мы можем наблюдать множество примеров "мертвых" планет. Однако, чтобы не охватывать всю систему и не стремиться к "объятию необъятного", мы сосредоточимся на первых четырёх планетах от Солнца, которые объединяет одна общая характеристика: все эти планеты — Меркурий, Венера, Земля и Марс, а также наш земной спутник — Луна, являются "каменными" планетами.
Но вместе с тем все эти планеты имеют общее, что отличает их от Земли: отсутствие "пульса" и "дыхания", а также глубокое и глухое молчание — нет ни круговорота элементов, ни магнитного поля.
Без магнитного поля все эти планеты нещадно продуваются солнечной радиацией, сметая все "лёгкие" элементы с их поверхностей в бескрайний космос. Иными словами, "улетучивается" их атмосфера, если таковая ещё у кого-то оставалась. И здесь даже Венера не исключение: просто процесс "выветривания" её атмосферы, в отличие от остальных, может занять миллионы лет. Земля же, защищённая магнитным полем, может себе позволить похвастаться наличием, вполне себе пригодной для существования нас, экосистемой. В целом же отсутствие факторов, определяющих "живость" планет, говорит о том, что геологические процессы внутри них давно "спеклись", в буквальном и переносном смысле.
Получается, обитая на нашей вполне себе живой планете, мы сегодня окружены хладными трупами других планет. Немного даже жутковато, как-то.
В "живом" же космическом "теле" все процессы подчиняются определённым порядкам, законам и структурам, и вся эта "порядочность" присуща только одной Земле.
Наша планета геологически всё ещё остаётся "живой". Силы Кориолиса двигают массы элементов внутри планеты и в её атмосфере. Двойное ядро создаёт электромагнитную "шевелюру", защищающую всё живое на Земле от смертельной космической радиации.
Всё работает так, как, батенька, физика того требует.
Но что, если, как я говорил выше, мы мало знаем о различных формах жизни? Что если Земля — живая не только в геологическом смысле? Живая как большое скопление энергии всего, что когда-то существовало на Земле?!
Мысль о живой Земле поддержал в своё время известный учёный, доктор философских наук Г. Кузнецов:
«Распространённое ныне в науке определение живого организма построено на чисто человеческой психологии. Из всех форм организованной материи к живым относят лишь те, свойства которых схожи со свойствами животных и людей. Формы же, существенно отличающиеся от животных по величине, продолжительности жизни, объёмам потребляемой энергии, скорости обменных процессов и так далее, официальной наукой к живой и тем более к разумной материи не причисляются. Такой "человекоцентризм" завёл науку в тупик — и в отношении к планете, и в познании законов природы».
Может быть, наша планета больше, чем мы даже можем себе представить?
Наша планета обладает всепроникающей, всеобъемлющей энергией, которая существует с момента её образования и не ограничивается никакими рамками. Однажды эта энергия дала толчок к появлению жизни и продолжает быть источником и поддерживающим фактором для всего живого на Земле. Что если эта энергия сама по себе и есть Жизнь?
Может быть, в будущем люди ответят на эти вопросы. И, возможно, тогда мы перестанем видеть в нашей Земле только место, где мы можем жить, пользуясь бездумно её ресурсами, ничего не отдавая взамен. Начнём относиться к Земле как к живому существу с благодарностью и изменим отношения к самим себе и к своим ближним. И пока мы все не осознаем, что мы всего лишь часть чего-то гораздо большего, мы никогда не примем истинной ценности любой жизни. Какой бы формы и определения она ни была!
42 Размер Родины
Алекс Гриин
И вот рождается человек...
Младенцу Родина - это мамкина титька, его мокрые пеленки, подгузники, кроватка с перилами...
Со временем Родина вырастает размером с комнату, квартиру, подъезд, дом, двор, район, город... Словом, где можно душевно нашкодить и не получить за это соответственно.
Путешественник по странам гордо ответит иностранцу на чисто аглицком:
- Чо? Из России я. Что, был на чемпионате? А в Питере был? Понравилось? Ну, чин-чин, братуха!
Наш космонавт на МКС, глотнув из горлышка коньячка, небрежно махнёт в сторону Земли и скажет американскому астронавту:
- Чего? Где моя Родина? Да, вон моя Родина крутится в иллюминаторе, круглая и голубая...
- Что, вся?
- А то. Конечно, вся!
Американец надолго затихнет и сделает резонный вывод, что не зря Госдеп и ЦРУ тратят столько денег на вооружение. Россия очень опасная страна.
Какой-то смурной инопланетянин из центра нашей галактики, щупальцем разливая синьку по стаканам, растянет в улыбке вертикальную пасть и прохрипит в переводчик своей подруге:
- Ты этому головастику наши анекдоты не трави, не поймет. Его дом болтается на периферии, как отработка в космосе, меж трёх рукавов : Персея, Ориона и Стрельца. Отстой, словом, лимита. В каком созвездии живут, сами не знают.
Выльет синьку в пасть и затянет :
-Темь, да темь круго-ом,
Путь далек лежит...
А наш парняга, глядя на его центровую подругу, подумает только об одном :
- И чего это я, дурень малой, в детстве Бабайку боялся?
В другой галактике, откуда наш Млечный Путь в сто тысяч световых лет размером, выглядит сине-белой горошиной, в обществе межгалактических биндюжников, наш паренёк будет тыкать пальцем в чёрную пустоту и орать в квадратное ухо собутыльнику:
- Да, вон она, вон. Между этой и вон той звездой. Да не, не той. А вон той и этой. Увидел? Ну и как тебе? Тогда предлагаю выпить за мою Родину.
А вам не кажется странным все это... Чем дальше от дома, тем Родина становится больше.
Ах, да. Вы спросите, а к чему это я всё? Куда ни сунься, во всем Мире у тебя биндюжники и опустившиеся существа.
А я отвечу, что абсолютно любая цивилизация, даже самая инопланетная и передовая, хоть ты тресни, приходит к одному и тому же результату - упадку и деградации. И это похлеще, чем Закон Всемирного тяготения.
- Ну, что? Какого размера твоя Родина, дружок?
43 Планета
Владимир Гольдштейн
На Планете всегда было тепло. Днём яркая лучистая Звезда нежно ласкала изумрудные дюны ровным нежарким светом. Ну а ночью на ясном небе вспыхивала прекрасная планетка-спутник, озаряя лесные просторы мягким радужным сиянием. Ни зимы, ни темноты не было вообще – только чудесное вечное лето, утопающее в сочной мякоти сладких плодов и ароматах цветочных бутонов. Не было на Планете и хищников. Лишь ласковые зверюшки и разноцветные птицы. На этой прекрасной Планете ничего не надо было выбирать. Потому что это была идеальная Планета!
Так длилось долго. Очень долго. Так было всегда.
Он жил на этой Планете с момента её сотворения, бесконечно наслаждаясь теплом и светом. Счастье – постоянное, непрерывное, безграничное, как сама Вселенная!
Но однажды наступил момент, когда ощущение счастья куда-то исчезло…
Одно и тоже – каждый день ласковая Звезда, тепло и безветренно. И каждую ночь – заботливый спутник, полная нега и высшее блаженство. Высшее, но всегда одинаковое. И больше ничего. Ему надоело. И тогда Он просто передумал.
На Планете шёл снег. Иногда суровая метель сменялась ледяными дождями. Холодное Светило совершенно не грело, а бездонные чёрные ночи разрывали жуткие вопли уродливых животных, пытающихся спастись от плотоядных монстров. Укрыться от всего этого можно было только в сырых пещерах, где пищей служили скользкие грибы и чахлый мох. Так было целую Вечность. Вечность – на идеально жестокой Планете. Планете холода, мрака и одиночества. Выбора не было. Выбирать было не из чего.
Он вкусил всё это. Каждая клеточка Его тела пропиталась опытом страха, боли и безнадёжности. И всё равно это было особое счастье. Счастье познания нового яркого опыта, который нельзя испытать по-другому.
Но однажды и этот новый опыт окончательно перестал быть Счастьем…
На Планете всегда и всё менялось. Приливы сменялись отливами, лето – зимою, жизнь –смертью. Радость и боль всегда были рядом. После яркого дня обязательно наступала тёмная ночь, после веселья – грусть, после удачи – беда. Это была Планета контрастов. Здесь присутствовало всё – свет и тьма во всех видах, прекрасные пейзажи и унылые болота, жара и холод, безобидные животные и кровожадные хищники… Именно благодаря контрастам и сопутствующим им испытаниям, жизнь развивалась усиленными темпами – он низших форм к высшим, быстро проходя все стадии эволюции. Обитатели извечно гнались за кратковременными ощущениями Счастья, но, достигнув их, непременно сталкивались с обратной стороной «медали».
Иногда Он уставал от контрастов. И тогда на время жизнь приводила его на одну из двух других Планет – Планету Света или Планету Тьмы. Но потом он всё равно возвращался сюда – на Планету Развития, где было всё….
– Слушай, когда уже закончится этот бред! – девушка с ярким макияжем решительно выключила гаджет и сунула его в элегантную сумочку.
– Ну, почему сразу бред, – пожал плечами сидящий рядом парень. – Подумаешь – «низачёт». Ну и что? Обычная история у преподов – он хочет, чтобы ты походила к нему, типа, чего-то выучила ещё, потом всё тебе поставит. Ты же сама выбрала наш ВУЗ, тут всегда так.
– Походила! Выбрала! Кто выбрал?! Меня предки сюда засунули! Почему вечно надо куда-то ходить, чего-то добиваться, суетиться! Сплошная пурга! Почему нельзя просто наслаждаться жизнью и всё! Есть же где-то счастливые люди, которым всегда хорошо без всей этой нашей фигни! Которым ничего не надо выбирать, которые счастливы каждый день!
– Ну… Может, в Раю… На Земле такого нет…
Стены тоннеля за окнами оборвались, сменившись яркими огнями очередной станции.
Поезд замедлил ход, и озабоченные вечными проблемами пассажиры двинулись к дверям.
Он тоже привстал со своего места в середине вагона. Выйти сейчас или ехать дальше? Опять выбор…
Очередной День Счастья на Планете Выбора Контрастов был в самом разгаре.